- А Жулечка где? Мы Жулечку потеряли, что ли?
Поисковая партия вернулась по тропинке к тому месту, где беглянка свернула в сторону. Недалеко от этого места на травке сидела Жулька в компании лохматого волчонка и зачем-то дергала его за заднюю лапу.
- Вот, я волчика нашла! Ему в лапу заноза попала, а он, дурашка, не дается! Сиди, глупый, кому сказала!
Больной протестующе вякнул и посмотрел на кого-то за спиной честной компании. Оборотни дернулись от ощущения опасности, Рыська повернулась и нос к носу столкнулась с огромной волчицей.
Глава восемнадцатая, в которой героиню не видят, и поэтому ругают.
В Козеполье всегда садились обедать в одно и тоже время, в час пополудни. Женщины, без толку прождав детей до половины третьего, настаивали голодать и дальше, но Рофио Ромурин, заняв законное место во главе стола, многозначительно нахмурил брови и кашлянул. Домочадцы расселись согласно табеля о рангах, и девушки внесли чечевичный суп и бараньи ребрышки.
Кальвина Аврил и Фифи Феликин, сидя соответственно по правую и левую руку Ромурина, чопорные и надутые, мерили друг дружку сердитыми взглядами и молчали только потому, что Рофио терпеть не мог разговоров за столом. Однако после того, как на столе появился персиковый пирог, а не евший сладкого Ромурин, напротив, удалился подремать, возобновили начатый давеча разговор.
- А все ваша вертихвостка виновата! Сама умелась невесть куда, и моих сманила. У меня все детки воспитанные, к порядку приученные. Все по правилам, все по расписанью. У нас режим!
- Нет, послушайте ее только! Пресвятые тапочки! Приблуд приютских с воспитанницей, мало, дочерью приемной Ихних Высочеств сравнивать! Наша с младенчества во дворце, ученая-выученная! И манеры, и воспитание у ей, как у знатной. Пять лет только, а обо всем понятие имеет. А уважительная! Словечка грубого не скажет, как есть в господина Арка. А ласковая! Вся в госпожу Бруни. Вот уж кто истинно благородная госпожа!
- Ты Ее Высочество сюда не мешай, не мешай! Я об ихнем достоинстве понятие имею, получше тебя. Видеть почаще доводится, да.
- Вот то-то же, молчи себе в фартук. А то на крошку мою поклеп возвела, наветчица!
Госпожа Аврил, оставив за собой последнее слово, покинула поле боя и посрамленную Фифи. Однако той уверенности, которую она так яростно проповедовала, в глубине души Кальвина вовсе не имела.
Сперва длинная тень от дома вытянулась на соседние холмы, потом огромное алое солнце повисло над самым горизонтом, а путешественники все не возвращались. Госпожа Аврил и госпожа Феликин ждали на террасе, принципиально глядя каждая в свою сторону.