— Верно, — усмехнулся отец, — кто может дополнить ответ студента? Тор Сталлаг?
— Мой брат увлекался биохимией, — сглотнув, начал парень, а в аудитории воцарилась тишина, — мне всегда было интересно, чем он занимается в своей лаборатории….
Друг замолчал, а я невольно подалась вперед, чтобы утешить хоть как-нибудь, если это понадобится.
— И однажды я напросился к нему на эксперимент. Так вот, я точно знаю, что материя, какой бы она не была и в каком бы виде не представлялась, имеет вес или, как называл Алекс, массу. А частицы воздуха имеют эту массу. Следовательно, воздух — это материя. К тому же, движущаяся, а значит воздух еще и пространство?
— Хороший вопрос, — улыбнулся декан, — пожалуй, я поставлю вам за него дополнительных десять баллов. Нет, воздух — это не пространство, это материя, которая заполняет собой пустые места пространства: щели в стене, ямы в земле, комнаты в домах и так далее.
Последующий час декан на наших глазах то расширял пространство, то сужал, да еще вместе с нами! Получалось, что мы становились не больше спички, что лежит в спичечном коробке на каминной полке. То вдруг мы оказывались в ином помещении, реальном, как утверждал отец, и даже могли потрогать предметы.
В какой-то момент, отец вдруг предложил сыграть в игру. Он материализовал в своей руке пульсар, а нам предложил сесть на пол полукругом. Суть игры сводилась к тому, что отец называл какой-нибудь предмет или вещество, а мы должны ловя пульсар, отвечать, является ли названное отцом материей. Учитывая то, что материей являлось все сущее, загвоздка была в раздумьях студента, если он слишком долго давал ответ, пульсар в его руках накалялся. Но одно отец прочно вбил в наши головы — материя есть все, и все — это материя.
— Осталось десять минут до окончания лекции, — декан Сизери развоплотил свой пульсар, — ставьте столы на места.
Все еще находясь под впечатлением от игры и неудач, особо долго думающих студентов, ребята выполнили приказ декана. На самом деле, та легкость, с которой папа общался со студентами, не могла не вызвать восхищения. Откровенно говоря, я думала, что ему придется сложнее и отчаянно этого боялась. Не хотелось бы борьбы на родном факультете. Слишком свежа память, когда и я сама доказывала свою принадлежность факультету. А с другой стороны, настораживало то, что все лекции, что уже были, носили практически дружелюбный характер. Словно нас пытались заранее задобрить или сбить с толку.
А может, все дело в изменении учебной программы. Так или иначе, но эта неделя обещает быть непредсказуемой и, наверное, легкой в плане учебы.