«Здравствуй, львица», — сказал в моей голове единорог.
«И тебе привет, единорог», — ответила Тиа.
«Ах, он милый», — сказала Эшли.
«Погодите, он вас слышит?» — спросила я, отпрянув от влажного бархатного носа единорога. Мое движение не отпугнуло его. Он быстро приблизился, прижался ко мне головой. Он словно не мог сдержаться. А я была испугана тем, каким знакомым это казалось.
«Так и должно быть, — ответила Тиа. — Интересно. Он не мог слышать меня раньше без твоей помощи, хотя мог ощущать. Похоже, теперь наши голоса слышны бессмертным, даже таким простым, как единороги. И не заглядывайся на него, Лили. У него есть тяга к юным девам».
«Следи за языком, львица, — предупредил он, сияя глазом. — Ты, может, показала себя достойным товарищем для Лили, но еще не завоевала мое доверие».
«Тогда я сделаю это, потому что мы в тяжелой ситуации. Лили… забыла себя».
«Забыла себя? — единорог фыркнул и тряхнул гривой. — Как такое возможно?».
«Ее разум разбился на осколки, когда мы вернулись в мир смертных», — сказала Тиа.
«Эй, я здесь и могу говорить за себя», — а вслух я сказала:
— Да я забыла все о Египте. Хотя я еще могу кое-что, я…
«Она не помнит Амона», — перебила Тиа мрачным тоном.
Единорог повернул голову и посмотрел на меня глазом с густыми ресницами, щурясь. От него пахло звездами, ночным ветром и прохладной пустыней. От его взгляда мне было неудобно, я переминалась с ноги на ногу. Я отодвинулась на пару дюймов и смогла дышать свободнее.
— В общем, это доктор Хассан и Мельда, моя бабушка, — сказала я, указав на двух моих спутников.
Доктор Хассан записывал так быстро, как только мог человек, спешно набрасывал рисунок зверя. Я видела, что у него была тысяча вопросов, которые он хотел задать. Бабушка отодвинула шляпу назад, ее пальцы прикрывали рот. Я почти слышала ее недоверчивое восклицание, хотя она сдерживалась. Указав на них, я добавила:
— Нам нужно в Египет. Нужно пробудить мумий, чтобы они помогли нам в битве со злодеем.
«Единороги — не ездовые кони».
Я быстро пошла на попятную. Я не хотела злить единорога.
— Я не это хотела сказать, — я повернулась к бабушке и доктору Хассану и добавила. — Дайте нам минутку, — они отошли и ждали, бабушка шептала вопросы доктору Хассану.
Единорог развернулся, словно собрался уходить.
«Боишься, Небу», — обвинила его Тиа.
«Тиа!» — мысленно зашипела я, но она не слушала.
«Я ничего не боюсь, — возмутился он, развернувшись. — Даже смерть не лишит меня честности».
«Но ты встревожен, — не унималась она. Мгновение тишины Тиа оценивала то, что мы ощущали. — Ты… боишься Разрушителя, — сказала она. — Этот запах на твоей шкуре. Не отрицай».