«Хорошо».
Я снова заерзала, в этот раз язык заработал.
— Ахмос? — прохрипела я. Со стороны послышался шелест. А потом он опустился передо мной с водой в кожаном мешке. Он осторожно помог мне сесть и пить. Он не отступил, пока я не выпила всю фиолетовую жидкость до дна.
Когда я закончила, он придвинул бревно, чтобы я могла опереться спиной. Ощущения возвращались частями, а остальные части болезненно покалывало, словно они спали. Одна рука вернула достаточно сил, и я смогла подвинуть ноги, что до этого были неловко подогнуты подо мной. Ахмос сел на бревно рядом со мной.
— Единороги сторожат нас, — сказал он, — так что можно поспать.
— Долго я была без сознания?
— Несколько часов.
— Можешь поспать, если нужно, — сказала я, видя, как опущены его плечи от слабости.
Он покачал головой.
— Не раньше тебя.
— Вряд ли я смогу спать. По крайней мере, пока не знаю, что случилось. Нас преследовал большой зверь. Тиа не поняла, кто это, но была напугана, а если Тиа была напугана, то я не хочу знать, что это было.
— Сейчас там ничего нет. Единороги предупредят, если появится крупный хищник. Н думаю, что он захочет идти мимо растений, а их тут много вокруг нас. Завтра нам нужно будет пройти мимо некоторых, но это пройдет быстро.
— Рада слышать.
— Небу сказал, что тебя поймало растение под названием лампа рыболова. Они заманивают добычу красивыми огнями, а потом нападают. Есть три вида — рыболов, западня и импульс. Первый заманивает, второй ждет, пока добыча войдет в ловушку, а третий выделяет на листьях липкое вещество, и когда на него наступаешь, он обвивает добычу побегами. От третьего не могут сбежать даже единороги. Повезло, что ты попалась самому простому.
— Простому? Серьезно? Я не смогла сбежать. Ты мне помог.
— Да. Но теперь мы знаем, почему должны ходить медленно.
— И смотреть под ноги. Все же летать безопаснее.
— Единороги сказали, что западня не растет рядом с рыболовом. Они соперничают. И в небе охотятся хищники, что опаснее растений и зверей на земле.
Я скрестила руки.
— Ты шутишь, да?
— Не знаю, что это означает.
— Это значит, что ты дразнишь меня. Ты не серьезно.
— Я всегда серьезен.
Взглянув краем глаза на его лицо, я поняла, что он не врет. Мысль о том, что мы еще шесть дней будем бродить здесь, ужасно пугала. Чтобы отвлечься от переживаний, я решила сменить тему.
— Значит, ты всегда серьезен? — я вспомнила, как он смеялся над комментарием Эшли, пока она разматывала его, и открытая радость в этом была… чудесной. Даже заразительной. Мне стало любопытно, какой он, какие скрывает секреты. — Почему? — спросила я.