- Помнится, мы договаривались на четыре, а сейчас всего... - она еще раз сверилась с часами, - 15.29.
- Из института ты ушла в два, причем очень торопилась, - в тоне Олега Зиночке явственно послышались обвиняющие нотки, - и при этом, чтобы доехать сюда, тебе понадобилось почти в три раза больше времени, чем требуется пешеходу.
Откинув капюшон, Зина тряхнула волосами и начала расстегивать дубленку.
- Послушай, Олег, это что допрос или сцена ревности? - поинтересовалась она, склоняясь скорее в пользу последнего.
Олег помог ей снять дубленку, одарив при этом лишь хмурым взглядом.
- Зинуля, если ты освободилась раньше, даже если у тебя были еще какие-то дела, ты ведь в любом случае могла мне позвонить, чтобы я не ломал голову, куда ты делась. Я дома примерно с половины второго.
Зиночка вдруг поняла, что сделать вид, будто ничего не произошло, она все равно не сможет. Она никогда не умела играть в подобные игры и вряд ли когда-нибудь научится. Наверное, она действительно не годится на роль любовницы, по крайней мере на роль одной из них.
Зина подождала, пока Олег повесил ее дубленку на вешалку и повернулся к ней лицом, затем сказала:
- Вообще-то, Олег, я звонила. Как раз около половины второго. Приятный женский голос сообщил мне, что я не туда попала и следом за этим я услышала твой голос. Дальше трубку вернули на место, проделав это с виртуозной небрежностью и дав мне возможность услышать еще несколько слов. Все тот же приятный женский голос сообщил, на этот раз тебе, что "просто не туда попали", и предложил поставить чайник, прежде чем вы займетесь уж не знаю чем. Полагаю, мне дали услышать все, что нужно, потому что дальше связь действительно оборвалась.
Пока Зиночка говорила, Олег подошел к ней вплотную и, преодолев ее слабое сопротивление, притянул к себе.
- Значит, это ты звонила, - спокойно констатировал он. - И, несмотря на мое предполагаемое вероломство, на этот раз, Зиночка, ты не решила тут же бросить меня окончательно и бесповоротно?
- У меня мелькала такая мысль, но я передумала.
Реакцию Олега на ее признание едва ли можно было назвать очень вежливой.
- Я рад, дорогая, что у тебя хватило на это здравого смысла, - сказал он все так же хмуро. - Если, конечно, дело тут в здравом смысле, - уже не так хмуро, а скорее задумчиво изрек он. - Учитывая твое, Зиночка, не самое лучшее расположение духа и имея в виду поспешность, с которой ты покинула кафедру, мне кажется, что следующей мыслью, посетившей тебя, должна была быть мысль примчаться сюда и устроить грандиозный скандал. - Глаза его весело блеснули. - Я прав?