С этими словами девушка решительно взялась за ковш — смешала кипяток и холодную воду в тазу, проверила рукой, взяла мыло и мягкую тряпочку. Все время пока она суетилась, лорд Грей стоял и смотрел на нее со странной смесью удивления, восхищения и насмешки. Взбив пену, девушка решительно подступилась к мужчине:
— Повернитесь пожалуйста спиной милорд, лиэр Холмквист велел очистить самые глубокие раны.
Адарис молча повернулся. Марина сначала вылила несколько ковшей теплой воды на его плечи, чтобы смыть едкий пот со странным запахом, затем обильно покрыла его спину пеной, плечи потерла тряпочкой, а вот раны очищала руками, чувствуя, как вздрагивает под пальцами жесткое тело, как ходят ходуном мышцы. Еще пара ковшей воды на волосы и Марина едва не замурлыкала — волосы графа Грея оказались на диво упругими, и приятными на ощупь:
— Повернитесь, милорд, я промою другие раны.
Мыть мужчину спереди было конечно гораздо смутительнее, но девушка поняла, отчего он держался так прямо, и старалась не обращать внимание ни на красиво очерченные губы, ни на сильную шею, ни на откровенную реакцию мужского организма на присутствие рядом половозрелой женщины.
Здесь раны тоже были, но более тонкие, словно нанесенные вскользь. Похоже лорд был достаточно подвижен, чтобы увернуться от нападающих, и тогда его сшибли с коня и пытались добить в спину.
— Присядьте, милорд, я вымою вам ноги, — Марина указала на скамейку.
Лорд пристально посмотрел на нее. Девушка догадалась, что он не в состоянии нагнуться, но не подала вида — просто вымыла его с головы, до ног ворча на то, как неосторожны бывают мужчины в бою. Потом потянула в предбанник, обсушила полотенцем, и вновь усадила на лавку. Открыла горшочек с мазью и вздохнула:
— Потерпите, милорд, я постараюсь быть осторожной.
Адарис затаенно усмехнулся, ее прикосновения ли в нем боль, но совсем другую — тоску по женскому теплу, по ласке, по нежности, которую он не позволял себе испытывать долгие восемь лет.
Марина бережно нанесла мазь на раны спины, потом на груди, отдельно смазала длинный разрез и несколько синяков на ногах, затем взялась за бинт. Обхватить мощный торс оборотня ей было не под силу, поэтому она попросила его осторожно поднять руки и, ходила вокруг мужчины, наматывая полоску ткани. Закончив бинтовать девушка закрепила повязку и с облегчением взялась за рубаху, но тут же попала в объятия мужчины:
— Значит не противно? — спросил он испытующе заглядывая ей в глаза.
Вместо ответа она бережно провела кончиками пальцев по его лицу, прослеживая старые шрамы, спустилась ниже, на шею, на грудь, и просто положила ладони на горячую кожу: