Вместо этого она спокойно пообещала, что передаст.
Бри снова вздохнул - и снова страдальчески. Он явно почему-то не хотел уходить... Иногда (довольно редко) мысли других людей становились слишком громкими и просачивались Уне в голову - как если бы кто-то бормотал на ухо знакомым, но приглушённым и сбивчивым голосом. Наверное, это была ещё одна из форм проявления Дара. Самая ненавистная. Уна порадовалась, что не слышит мыслей Бри сейчас.
- Благодарю, миледи. Знаете, мне бы тоже хотелось увидеть маленького Альена.
На этот раз Уна не выдержала и посмотрела на него через плечо.
- Маленького... Альена?
- Ну да, - Бри растерялся. - Я слышал, что так назвали ребёнка леди Алисии... Разве нет?
Слуги знают... И родители, конечно, знают. А вот она - нет.
Что ж, уже привычная ситуация.
Лорд Альен был для Уны главной загадкой Кинбралана - за исключением заковыристой загадки о том, что ей делать с собственной магией... Из странных недомолвок мамы, свирепых выкриков дедушки, из шёпота камней замка и дрожи осиновых веток проглядывала одна большая тайна. Эту тайну тщательно оберегали от посторонних - и от Уны. До какого-то возраста она была уверена, что у неё всего три дяди и что Горо и есть первенец, изначальный наследник дедушки. Лишь неверное воспоминание о зимнем дне из детства подсказывало правду. Ещё были редкие оговорки тёти Алисии - однако после каждой из них она ловко меняла тему и отказывалась отвечать на расспросы Уны... Всё стало иначе, когда Уна выросла и (тем более) когда в ней пробудился Дар.
Она и до этого, впрочем, видела, как дедушка исходит гневом и болью, сыплет обличительными речами непонятно в чей адрес - точно перед ним призрак старого врага. Видела, что дядя Горо со злым азартом пускается в споры с ним, как только побольше выпьет. Слышала, что в разговорах старших (в тех, что - украдкой, шёпотом, за прикрытыми дверями) постоянно мелькает некий ОН: не то великий, исключительный человек, не то причина всех несчастий... На полях библиотечных книг и свитков (о магии и не только) Уне постоянно попадались записи и пометы, сделанные одним и тем же почерком - тонким и стремительным, красивым, но немного взахлёб. Видение с чердака-голубятни - о маге в терновых шипах, при свете луны - больше не возвращалось к ней; однако Уна чувствовала связь видения с реальным прошлым. С ещё одним порождением сумерек Кинбралана - с человеком, который почему-то покинул замок уже до её рождения, разорвав все кровные узы, поставив под запрет даже своё имя... Любое его упоминание ранило (хоть и по-разному) всех в семье; в замке не хранили ни его вещей (зато с одежды, детских игрушек и мечей Эйвира и Мелдона дедушка просто пылинки сдувал), ни портрета; в склепе и подземной усыпальнице не было плиты с его именем - значит, он всё ещё жив?..