Уна не нашла в себе ни злости, ни обиды - разве что разочарование. В том, что Савия рано или поздно выдаст её ночные похождения матери, она почти не сомневалась; вопрос был один - кто раньше успеет. Но Эвиарт... Оруженосец дяди Горо; он знал её с детства и, кажется, относился неплохо. Кажется. В ком ещё ей придётся обмануться?
В ком ещё - когда она войдёт в новую семью и станет полноправной леди-хозяйкой (о боги, если они есть, отодвиньте этот день ещё на чуть-чуть)?.. В ком ещё - когда она объявит о своём Даре?
В этом миншийские философы были правы - как и лорд Ровейн-Отцеубийца, несмотря на свою прогнившую душу... Куда лучше и надёжнее быть одному, никому не доверяясь полностью.
- Я не сделала ничего плохого, - прошептала Уна и поморщилась: как же жалко это выглядит, точно она оправдывается в проступке. - Он видел только зелёный огонёк над моей рукой. Ты не подумала, что ему могло померещиться?
Тётя одарила её непереводимым взглядом.
- Ага, значит, я ещё не совсем отупела... Это утешает. А то знала бы ты, как лекарь из Академии донимал меня напоминаниями о том, что я слишком стара для родов и что всё просто не может обойтись хорошо... Я не выношу насилия, но, честное слово, весь последний месяц хотелось стащить у Колмара его кинжал.
Уна недоумевающе моргнула. Она опять перестала что-либо понимать.
- То есть...
- То есть Эвиарт сказал мне... - тётя кашлянула и весьма правдоподобно изобразила его басок: - "Миледи, по-моему, у леди Уны беда со здоровьем. Она, бедняжка, так страдает бессонницей, что однажды всю ночь, до самого рассвета, просидела во дворе гостиницы. А родным ничего не говорит. Ну я и решил предупредить Вас, Вы ведь разбираетесь во всяких целебных травах"... Только и всего, Уна. Но я видела его лицо, а сейчас вижу твоё. И этого более чем достаточно.
Уне не хватало ни сил, ни сообразительности, чтобы ей ответить. Она поёрзала на ковре, мечтая, чтобы эти проклятые стрижи за окнами вопили потише... И чтобы она сама не была такой дурой.
Она выдала себя с поличным. Сдалась без боя, как крепости сдаются врагу... Недавно дядя Колмар сообщил, что в замок прилетел голубь с письмом из Академии - с тревожным оповещением для всех знатных родов Ти'арга. Войска короля Ингена взяли Циллен - столицу Феорна. Феорн считали захваченным уже несколько лет: Дорелии, можно сказать, оставались последние штрихи, ибо Циллен сопротивлялся с отчаянным упрямством. Город давно был осаждён и из последних сил оборонялся, пока армия красивого (по слухам) тирана-дорелийца поглощала слабенькое королевство, со смаком похрустывая костями пехотинцев и рыцарей. За этой осадой следило, наверное, всё Обетованное: от её исхода зависела судьба Дорелии - а значит, и её извечного врага, Альсунга. Теперь Дорелия, в войске которой было немало Отражений, волшебников-людей и даже (вновь - по слухам...) парочка оборотней, полностью захватила Феорн и раскинулась едва ли не на половину обжитого материка. Она могла с новой силой угрожать северянам (а заодно - злосчастным ти'аргцам) и победоносно поглядывать на всех прочих потенциальных соперников.