Так же безмятежно крестьяне Делга и Роуви косят траву и пропахивают поле. Так же Бри протирает тарелки на кухне или помогает матери-поварихе замесить тесто для пирога.
В грудь Уны склизким червём вернулась тошнота. Она заставила себя посмотреть ещё дальше - в нескольких шагах от оруженосца и служанки лежало что-то тёмное, завёрнутое в гербовый плащ... Окровавленное.
Она хотела подойти поближе, но её всё ещё пошатывало от слабости, а ноги и руки были словно чужими.
Слабость от Дара. Какое удобное самооправдание - на все случаи жизни... Должно быть, лорд Альен тоже пользовался им, когда оставил семью.
- Мы отвезём тело лорда Гордигера в замок, - сказала мать со скорбным смирением (как показалось Уне - чуть нарочитым). Скорее всего, она впервые назвала дядю Горо полным титулом; раньше ей такое и в голову бы не пришло. - И похороним его со всеми почестями. Он бился с этими подонками до последнего, кем бы они ни были. Это смерть воина.
Женщина с малиновыми волосами в последний раз подышала на зеркальце и снова прикрепила его к поясу. Уну серебром оцарапал её взгляд - мгновенный, исподлобья, нечеловечески проницательный. Женщина жадно выискивала что-то в её лице.
Отражения смотрят так на всех людей с магией в крови - или дело в ней самой? Уне стало ещё больше не по себе - хоть и казалось, что "ещё больше" просто некуда.
Маленькая служанка громко высморкалась в лист подорожника. Она сидела у обочины, привалившись спиной к осинке, и с крупной дрожью раскачивалась из стороны в сторону. Она старательно не смотрела ни на рану Эвиарта, ни на тело милорда, ни на колдунью с зеркалом...
Ни на свою молодую госпожу.
Ничего уже не будет, как прежде. Отныне - действительно ничего. Это знание обрушилось на Уну, придавив ей плечи - как горсть градин, на которые так щедра осень в Кинбралане.
Кто-то хотел убить их. Их всех - знатную, гордую, почти обнищавшую, замкнутую семью Тоури, возвращавшуюся из невинной поездки к родственникам. Возможно, кто-то нанял тех мужчин специально, чтобы убийство походило на обычный дорожный грабёж.
Возможно, смерть Риарта Каннерти тоже искусно замаскировали, придав ей повседневные, бытовые черты. Говорят, король Хавальд Альсунгский всюду водит за собой приручённых волчат, а иногда ещё и зовёт их "щеночками" - вот, примерно то же самое
Уна стиснула в кулаке сапфир на цепочке, и острые грани врезались ей в ладонь. Пусть ей станет ещё больнее, пусть боль затопит её целиком, с пяток до макушки - тогда, по крайней мере, она не обязана будет думать...
Кого теперь больше боятся слуги - большой вопрос. Неведомых злоумышленников, Отражений или её саму, много лет прятавшую колдовство, точно чудище под кроватью?