Подземный ход петлял и извивался, раздваивался, а порой и разветвлялся на множество разных тоннелей. Лишь опыт ориентирования в подобных лабиринтах давал шанс идущему не заблудиться в этой запутанной подземной системе. В противном же случае смельчак, рискнувший бросить вызов подобной трудности, попросту добавил бы свои останки к многочисленным костям, обильно устилавшим пол то там, то здесь.
Странник определенно имел подобный опыт – он уверенно двигался вперед, останавливаясь лишь на разветвлениях пути. Тогда он опускался на колени и замирал, вслушиваясь в тишину, которую нарушали лишь его шаги да монотонное потрескивание его же факела. Уже спустя короткое время странник поднимался и уверенно направлялся в один из проходов.
Он следовал подземными тропами уже неделю. Припасы в заплечном мешке кончались, их оставалось не более чем на один привал, но их хозяина это нисколько не волновало. Высокая статная фигура с широкими плечами была закутана в плотный черный балахон с капюшоном, надежно скрывающим голову, света же факела было недостаточно, чтобы осветить лицо. На запястьях у неизвестного красовались кожаные перчатки – черные, как и балахон.
Незнакомец умел передвигаться бесшумно и незаметно. Об этом говорили его движения – плавные, едва различимые. Казалось, что он не шагает, а плывет в воздухе, левитируя над землей – фигура продвигалась быстрым шагом, но подол балахона, свисавшего до пят, даже не колыхался. Странник мог быть шпионом или наемным убийцей, а быть может, он относился к какому-то тайному культу, что обучают своих адептов подобным навыкам. Кем бы ни был этот путник, он самозабвенно продолжал идти к одному ему ве́домой цели.
Между тем подземный тоннель заметно расширился, он перестал петлять и стал идти под небольшим уклоном вниз. Незнакомец остановился, облегченно вздохнув. Он достал из-за пазухи странный предмет, отдаленно напоминающий компас. Вот только стрелок у этого приспособления было на порядок больше. Одна из них, как и в обычном компасе, показывала направление на север, другие же выполняли неизвестные функции. Зеленая стрелка едва заметно подрагивала, тогда как желтая вертелась словно бешеная, лишь иногда останавливаясь и указывая то вправо, то влево. Четвертая стрелка была черной и оставалась совершенно недвижимой. Но именно она интересовала странника больше остальных.
Пройдя еще около сотни шагов, путник остановился: черная стрелка его устройства завибрировала, сменив свой цвет на белый и издав при этом едва слышимый свистящий звук. Это могло означать только одно – впереди была западня.
