Вихрь зеленых щупалец разорвал его грудь. Меня окатила кровь Брана. Его глаза широко распахнулись. Рот раскрылся.
— Бран!
Он покачнулся вперед и завалился на меня, изо рта хлынула кровь. Позади него триумфально шипел Пастырь. Я перепрыгнула через Брана и ударила мечом ублюдка по лицу. Его рыбьи глаза посмотрели на меня с ненавистью, а затем верхняя часть головы соскользнула в сторону и покатилась в грязь. Тело покачнулось. Я рубила врага снова и снова, и морской демон рассыпался кусками, чтобы больше никогда не подняться вновь.
Неземной рев раздался над полем. Карран поднялся над кровавой резней с огромной вороньей головой Морфрана в руке. Весь в крови, он поднял голову к небу и закричал:
— Убейте их! Убейте их всех! Они смертны!
Оборотни накинулись на Фомориан. Я обернулась и упала на колени рядом с Браном.
Нет. Нет, нет, нет.
Я перевернула его. Он смотрел на меня своими черными глазами.
— Я спас ребенка. Я спас ее. Для тебя
— Призови туман! Призови его, черт тебя подери!
— Слишком поздно, — прошептал Бран окровленными губами. — Не смогу исцелить сердце. Прощай, голубка.
— Не умирай!
Он просто посмотрел на меня и улыбнулся. Я почувствовала, как внутри натянулась тонкая нить боли, натянулась до предела, готовая вот-вот разорваться. Было больно. Больно настолько, что я не могла сделать вдох.
Бран напряженно втянул воздух. Его тело стало жестким, и я чувствовала, как уходит жизнь.
Нет!
Я ухватилась за последнее трепыхание жизни. Со всей своей магией, со всей своей силой, со всем этим я держалась за крохотный кусочек Брана и не позволяла ему уйти.
Магия бурлила вокруг меня. Я подпитывалась этой силой, направляя ее глубже в его тело, удерживая жизнь. Она потекла сквозь меня, затопив болью, и таяла в умирающей плоти.
Я не позволю ему уйти. Бран будет жить. Я не потеряю его.
— Глупая девчонка! — мое сознание заполнил женский голос. — Ты не можешь биться со смертью.
Посмотри на меня.
Искорка жизни ускользнула глубже. Больше магии. Еще больше… Завывал ветер, или, может, это моя кровь била в ушах. Я больше ничего не чувствовала, кроме боли и Брана.
Я тянула сильнее. Искорка замерла. Его веки дрогнули. Рот открылся. Глаза смотрели на меня. Я не слышала, что именно Бран говорил. Его сердце остановилось, и я была полностью занята тем, чтобы удержать его.
Бран посмотрел на меня затуманенным взором. До моих ушей долетел шепот, каждое слово звучало слабо, но отчетливо:
— Отпусти меня.
— Так обращают в нежить, — произнес голос.
И я глубоко в себе ощутила, что она права.
Я не стану тем, кем поклялась никогда не быть. Я не стану человеком, которым был мой биологический отец.