— Да в том-то и дело, что предупреждала. А я решила, что сошлюсь на нее, да и сойдет. А получилось вот как. Я ж не знала, что это такой секрет. Ой, что же теперь будет? Я ж вам все рассказала, а нельзя было!
— Это чего ж нельзя, мы-то и так все знаем. Только, — Светка доверительно наклонилась к Мининой, — мы хотели бы выйти напрямую на того врача, который лекарство распространяет. А не переплачивать Фоминой. Понимаете?
— Вы не бойтесь, мы никому ничего не скажем, — подхватила Алька. — Нам бы просто на Зотикову выйти, втереться к ней в доверие. И тогда самим можно зарабатывать, а не кормить Евдокию.
Мининой предложение «не кормить Евдокию» понравилось.
— Ой, девочки, а как бы и мне к вам пристроиться, чтобы тоже подзаработать? Я бы столько клиентов подогнала! Так долго по больницам валялась, что у меня теперь среди знакомых много таких желающих найдется.
— Мы с удовольствием. Нам-то не жалко, только мы сами пока не знаем, с какого бока к этой врачихе подкатить. Давайте так договоримся, — предложила Алевтина, — мы отправляемся к Зотиковой. А вы у Фоминой все разузнайте, может у них пароль какой-нибудь имеется. Давайте обменяемся телефонами и завтра созвонимся.
— Вы, конечно, пойти можете, только впустую это будет. Зотикова — осторожная баба, без самой Фоминой или ее золовки Аньки туда и не сунешься. Только хуже будет. Я вот пошла…
— Ничего, не волнуйтесь, у нас не отвертится.
Записав телефон Софьи и продиктовав свои номера, подруги стали прощаться.
Сыщицы посчитали свою миссию на сегодня выполненной.
Остапов сидел за столом и внимательно смотрел в экран ноутбука. За сутки ему удалось собрать досье на каждого из членов клуба. Только было непонятно, как этими сведениями распорядится Веревкина. Вот, например, Кошаков Арсений Константинович. 51 год, женат, две дочери. Вице-президент медиа-холдинга. Любит собак бойцовских пород, коллекционирует курительные трубки, которых у него несколько десятков. Гастрономические пристрастия — сыры различных сортов, фуа-гра. Из спиртных напитков — коньяки, особое предпочтение отдает Раньо-Сабурэн.
В графе «особые приметы» было записано «верный муж». Остапов не был уверен, что это необходимо знать Веревкиной, но на всякий случай оставил пометку.
Или вот, например, Кобелидзе Мурман Макарович…
— Можно? — в дверь всунулась Алькина растрепанная голова.
— Заходи, Аль. Остапов потянулся.
— О, господи, ну как ты умудрилась опять превратиться в ту Алевтину, которая приехала из Толчино?
— А что? — обиженно протянула она. — По-твоему получается, что я уродина какая-то была? Ты прям меня превратил в царевну, а я, неблагодарная, снова стала лягухой.