— Пешком, Рёва, только пешком, — решительно сказала Светлана и вошла в подъезд.
Аккуратно переступая через валяющиеся банки, сыщицы стали подниматься на шестой этаж. Так как дело было после перекуса, Алька все время ныла и останавливалась отдохнуть. Светка ругалась на чем свет стоит, но вынуждена была отдыхать вместе с подругой.
Они снова безуспешно звонили в дверь Фоминой, но никто не спешил ее открывать. И если в прошлый их приход за дверью слышалось шуршанье, то на сей раз стояла тишина.
— Ну что, пошли к Мининой? Узнаем, разузнала ли она что-нибудь у Евдокии. Обещала же.
Минина открыла дверь сразу, едва сыщицы коснулись звонка. Выглядела она обезумевшей: глаза вытаращены, рот приоткрыт, а волосы, казалось, стояли дыбом. Старушка молча смотрела на девушек и вдруг стала грузно оседать. Светлана подхватила ее под мышки, и Софья, словно этого и ждала, окончательно расслабилась и рухнула на пол, утаскивая за собой помощницу.
— Ты что, издеваешься? — вытаскивая из-под Мининой застрявшую ногу, возмутилась Светка. — Что ты стоишь, рот раззявив? Помогать думаешь?!
Алька отмерла и бросилась подруге на помощь. Вдвоем они дотащили Софью до дивана и с трудом на него затянули. Сами сели рядом на пол и попытались отдышаться.
— Ты что-нибудь понимаешь? Как такой худой человечек при обмороке становится тяжелым, как гиппопотам? — Светка запрокинула голову, удобно устроив ее на стоящий рядом с диваном журнальный столик.
Алька только молча покачала головой.
— Представляешь, Рёва, а если бы ты вдруг потеряла сознание, то пришлось бы вызывать эвакуатор, — и Пустозвонова истерически захохотала. — Ой, не могу, смотри при Остапове не упади в приступе любовной неги. А то он заработает себе пупочную грыжу, поднимая тебя.
— Знаешь что, — задохнулась от возмущения Алька, — свинья ты после этого, а не подруга, свинья и горгона мерзкая. Навуходоносор двуногий. Зеленка красноносая.
Алька поднялась во весь свой исполинский рост и нависла над Светкой утесом. Та попыталась встрепенуться, но Алька осадила ее суровым рыком: «Сидеть!». Светка пару секунд побыла в растерянности, и этого ей хватило, чтобы прийти в себя.
— Ах это я-то «зеленка красноносая»? Я?! А ты знаешь, кто ты? Ты тогда — поганый мухомор! Даже сарафанчик такой надела, чтобы не вводить людей в заблуждение.
— Вот так вот, значит? Сарафан мой приплела? Завидуй молча, тебе такой никогда не иметь, — подбоченилась Алька.
— Да уж конечно, слава богу, у меня вкус есть.
— Что?! — Алька захохотала. — Ты и вкус — вещи несовместимые.
Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, но только Минина застонала и открыла глаза. Подруги кинулись к ней.