В клубе «21» царила торжественная атмосфера. Шикарно сервированный стол, высокие стулья, приглушенный свет, дорогая посуда, канделябры… После окончания ритуала принятия новых членов в клуб участники переместились в зал, где ожидался сюрприз, подготовленный Остаповым.
Посреди зала, около стола, заставленного напитками, стояла Алевтина. Она была в элегантном платье — футляре модного в этом сезоне мятного цвета. На другом столе, возле которого замерло несколько официантов, стояли блюда с закусками. Третий стол был уставлен фужерами самых разных форм и размеров.
Заметно волнуясь, Остапов обратился к присутствующим:
— Прошу вас, господа, располагайтесь. У нас сегодня юбилейное мероприятие, посвященное пятой годовщине создания клуба. И по этому случаю руководство нашего заведения решило сделать всем подарок. Не судите нас строго, если не все получится, как мы запланировали. Итак, впервые порог этого клуба переступила нога женщины. Давайте ей и предоставим слово.
Алька стояла ни жива, ни мертва от страха. В голове был кавардак: мысли путались, имена, отчества, фамилии жен, дочерей, зятьев, тещ смешались. Во рту стало сухо, и когда Степан предоставил ей слово, она едва разлепила губы. Но как только она начала говорить, испуг сразу куда-то испарился, и Алевтина почувствовала легкий волнительный азарт. С ней так всегда бывало: она очень волновалась до начала события, а когда оно наступало, то становилась абсолютно спокойной.
Остапов не сводил с нее настороженных глаз. Однако по мере того, как Алевтина с горящими от возбуждения глазами рассказывала о презентуемом напитке, легко и виртуозно наливала его в выбранный фужер, безошибочно назвав имя-отчество члена клуба и сразу найдя его из множества других гостей, подносила его любимый напиток и предлагала сравнить его с новым, еще не испробованным, Остапов успокоился.
Недоверие и настороженность пропали, члены клуба повеселели, без устали пробовали и нахваливали спиртное. Алевтина лавировала между ними с очередным фужером в руках и, найдя того, кому предназначался напиток, уделяла ему персональное внимание.
— Петр Борисович, а как здоровье Флоридона, ведь последние скачки дались ему нелегко? Этот гнедой англичанин Гранит едва не обошел его на финише.
— Да не родился еще тот жеребец, который справится с моим каурым. А у Гранита этого, с позволения сказать, коротковато плечо и крестец недостаточно свислый.
— Вот и я говорю, разве может он соперничать темпераментом и красотой с вашим Флоридоном? А, кстати, попробуйте теперь вот этот коньяк, — говорила Алевтина, забирая из рук собеседника пустой фужер. — Это тоже ваш любимый Камю, но только в его основе купаж трех уникальных спиртов разной выдержки: сорока одного, сорока трех и сорока четырех лет. Если сложить все перечисленные года вместе, получается общий возраст купажа — сто двадцать восемь лет. Поэтому и название этого нектара — Камю Кюве 3.128.