Я пожала плечами.
Наверное.
Попробую.
Я подошла. Наклонилась. И взяла. Золото было холодным, и отнюдь не слабой прохладой металла, готового согреться теплом человеческих рук. Нет, это был холод, идущий изнутри, словно под тонким слоем золота скрывалась ледышка.
— Отлично… а теперь надо как-то передать ее мне, чтобы я не сгорел. — Ричард кривовато усмехнулся. — Есть идеи?
— Сгорел?
— Мы тут в «горячо и холодно» играли…
Спрашивать, с кем именно, я не стала. Ни к чему, чувствую, лишние знания.
— Если я тебе кину, а ты поймаешь?
Ричард задумался.
— Нет, — он покачал головой. — Боюсь, что просто полыхну…
Понятно.
Я призадумалась. Так мы и стояли друг напротив друга. А он… он сегодня не такой самоуверенный. Потрепанный. И на волосах паутинка. Лицо красное, брови опалило. На скуле длинный ожог, будто кто когтем полоснул. Больно ему, должно быть, а он стоит.
Думает.
Сосредоточен.
— А если… послушай, Оливия. Ты сейчас выйдешь из храма. Неспешно. Прислушивайся к себе. Если вдруг покажется, что что-то не так, бросай ее…
Я кивнула.
— Если получится… договор действует здесь… да, пожалуй. — Он наклонился и кое-как подцепил широкий ремень сумки. — Но если вдруг… ты отправишься в город за помощью. Грена найдешь. Тихона… к Милии обращаться не стоит. Убивать она нас не убьет, это ни к чему, а вот позволить ситуации… развиваться самой.
Кривоватая усмешка.
— Понятно, — ответила я, прикусывая губу.
Было страшно.
Не знаю отчего… что страшного в монете? Тяжелая. И все еще холодная. Но не настолько, чтобы больно было в руках держать. Надо просто выйти из храма… а выход вот он, рядышком.
Десяток шагов.
Узкий проход между лавок. И мраморные Боги смотрят… с любопытством? Пожалуй. Им интересно, получится ли у нас. Получится. Ведь должно бы… и конечно, мне тоже интересно, например, хотелось бы понять, что именно я держу в руке.
Вдруг эта монета дает власть над миром?
Смешок, раздавшийся над ухом, был столь явен, что я вздрогнула.
Да, действительно, зачем простому некроманту власть над миром? Она важна, иначе Ричард не стал бы рисковать, но важна для него. А я? Что держит меня здесь? Что заставляет играть в чужую игру, когда я могу просто-напросто взять и уйти. Никто не остановит.
У меня теперь будут документы.
И деньги.
И…
До дверей осталась пара шагов. Я обернулась.
Ричард стоял и смотрел. Ничего не говорил. И по лицу его сложно было прочесть, что он думает…
— Ничего, — я показала монету. — Ничего не чувствую. И тогда я дальше?
Он кивнул.
Сдержанно.
А ведь нервничает, не может не нервничать. Только виду не подает. Вот Влад, он другого склада был. И когда переживал, начинал суетиться. Нет, он не устраивал скандалов, выплескивая напряжение, но просто хватался за все и сразу, и, естественно, ничего не получалось толком…