Постараться.
Он неравнодушен к красивым женщинам и мог бы помочь… конечно, если бы Оливия захотела. Но нет. Слишком горда оказалась. И где теперь она со своей гордостью? Смешна. Сидит, обнимает себя. Жалеет. Всю жизнь жалела.
Нытик.
Что она такое? Пустое место. Ничего не достигла. Ничего не сумела… в школе крепкий середнячок. Небось учителя ее и не помнят… в университете… культуролог? Кому нужны культурологи… выбрала туда, где конкурс поменьше, чтобы точно пройти.
Училась.
Старательная? А толку с этой старательности, если учеба тяготила. Кем она хотела быть на самом деле? Никем. Правильный ответ, верно? Ни желаний. Ни устремлений.
Одна сплошная пустота.
Тоска.
И закономерный итог…
— Он давно интересовался Старой Империей… сейчас это не одобряется… очень сильно не одобряется, — хрипловатый голос Ричарда заглушал голоса. Хотя они все одно не замолкали.
…она ведь и мужа, если разобраться, не любила, чтобы по-настоящему, до обмирающего сердца, до бабочек в животе. Она играла в любовь.
Принимала его ухаживания.
Он ведь красиво ухаживал, и это льстило Оливии, не так ли?
Так…
И лучше уж слушать безумную сказку Ричарда, чем позволять какой-то твари копаться в собственных комплексах.
— …он нашел описание одного обряда. Доработал, конечно… кое-что изменил… это я по протоколам понял… они закрыли сам обряд. Как же, тайное знание… запретное… а протоколы осмотра места не удосужились подчистить. Точнее, сделали это топорно… ты знаешь, сколько всего можно узнать по жертве… это непосвященным кажется, что осталось крошево из костей… у меня есть специальная лопаточка, чтобы кости ломать. Очень удобно. Ставишь. И молотком тюк…
Меня передернуло.
Нет. Этак я до утра и не дотяну… сойду с ума или от прелестных историй, или от мерзковатого шепотка. Я не любила мужа? А ведь и вправду. Влад был красив. И ухаживал с размахом. Две дюжины алых роз. Лимузин к университету… завистливые вздохи приятельниц, которые маслом по сердцу… а подруг у меня никогда не было.
Почему?
Вправду ли я такое ничтожество, как шепчут…
…я игрушка.
…позволяла себе быть игрушкой… домом занималась… салфеточками, хрусталем… простыни выбирала, чтобы гармонировали с обстановкой спальни… наряжалась.
Выходила в свет.
Он ведь тоже меня не любил, если бросил. Сложно любить вещь, а ведь я была именно вещью, очередным дорогим аксессуаром, без которых Влад не представлял себе жизни. И сейчас, верно, устроившись на новом месте с тем же размахом, станет ухаживать за очередной дурочкой.
А я…
Зачем я нужна?
Кому?
Не проще ли выйти. Калитка рядом. Змеи не станут меня задерживать. Гуля… он и без меня неплохо жил и дальше будет жить, а меня не станет.