Он задумался.
Крепко задумался.
Тот он, прошлый. Несчастный неудачник, за которого нынешнему Ричарду было стыдно, прыгал бы от счастья. Как же… удалось решить такую задачку.
Нынешний понимал: не удалось.
Во-первых, все их решение — домыслы на коленке. И проверить их не получится. Не потому, что Ричарда и близко к регалиям не допустят, но потому, что сами они исчезли.
По официальной версии.
Во-вторых, очевидно, что императорские регалии — артефакт. А уж свойства их… Ричард вполне отдавал себе отчет, что полное представление о свойствах данного артефакта могли иметь лишь владельцы. И то…
В-третьих, какая разница, как именно работала клятва, само существование которой ныне почти забыто? Разве что беседа… неторопливая дружеская беседа.
До рассвета.
Небо на востоке пошло характерной прозеленью. И значит, осталось недолго.
Ричард вновь замолчал. А я… я слишком устала для разговоров. Наверное. И, быть может, задремала… все-таки две ночи без сна. И день насыщенный. В полудреме я слышала, как возится гуль. И Ричард что-то там рассказывает про Старую Империю, про Новую… не разобрала. Надо будет прикупить учебник истории.
Эта мысль ускользнула.
И следом прочие.
Я прекрасно понимала, где нахожусь и что спать сейчас просто-напросто опасно, но в то же время не находила в себе сил освободиться из этой упоительной полудремы, в которой было так спокойно.
…а если Ричард освободится?
…если он освободится, я ничего не сделаю. Он сильней. И быстрей. А бежать мне некуда.
— Ты не похожа на тех, что приходили раньше, — сказали мне.
И я обернулась.
Я вдруг осознала, что раздвоилась. И часть меня спит, свернувшись калачиком, спрятавшись под крепкую руку некроманта… к счастью связанную. Но и связанный он мог свернуть мне шею.
Эта часть была беспечна.
И неряшлива.
Грязное платье… да уж, возвращать подобное Милии будет неудобно. И чулок порвался. А на ботиночки налипла грязь. Волосы растрепаны. На щеке пятно… ужас ходячий, а не благородная дама. Впрочем, кого я обманываю?
— Никого, — сказал тот же голос и предложил: — Может, откроешь?
Вторая часть меня, казавшаяся мне самой вполне материальной, стояла перед дверью. Массивной такой дверью. Темное дерево. Блестящие шляпки гвоздей. И накладки из кости, расписанные узорами.
— Это руны. Защита от воров.
— Я не вор.
Накладки слабо светились. Но стоило протянуть руку, и свечение угасло. А дверь со скрипом отворилась.
— Знаю, — сказали мне.
Ступени.
Высокие серые ступени.
Белые стены. Плошки металлические, в которых вспыхнуло пламя. Оно отразилось в полированных листах металла, словно в зеркалах.