Он протянул кинжал.
— Низшие и вовсе… знаешь, я только здесь начал задумываться о том, что им свойственны чувства. Это была странная мысль. Мне не хватало моей няньки. И я волей своей поднял ее дух… да, я способен на такое…
Клинок пробил столешницу. И вышел, оставив сочащуюся туманом дыру. Ее Альер стер ладонью.
— Сначала мне было хорошо… для того их и хоронили, чтобы дух мой, если не упокоится, имел свой маленький двор. Но они все, лежащие под моей гробницей, были мне не нужны. Только она. Я звал. Я был еще ребенком. И звал. Мне было страшно. Больно. Плохо. Я не понимал, что со мною произошло… и происходило. Она услышала и пришла. И вновь стало хорошо. Почти. Она пела мне правильные песенки. И рассказывала сказки… только плакала по ночам. Нам ведь сон не нужен. Но мы продолжали притворяться живыми. Я ложился в кровать. Закрывал глаза, а она ложилась рядом, на ковре. Как раньше. И делала вид, что заснула… только не спала, а плакала. Это раздражало. Я изволил гневаться… я даже пригрозил развоплотить ее… вернуть… и она тогда упала на колени, умоляя сделать это. Следующую сотню лет мы говорили. О многом говорили. О людях… о том, что пусть и срок их жизни мал, пусть сами они нелепы в своих метаниях. Порой глупы. Часто невежественны. Но они тоже разумны… я не скажу, что сразу понял все, о чем она говорила. Несколько раз я во гневе изгонял ее. Потом взывал вновь… и опять же изгонял… мучил… я на многое способен здесь, в тонком мире.
Стол поплыл… и кресло… и вся комната.
Потолок выгнулся.
А стены потекли, словно сделанные из воска. Огонь стал темно-пурпурным. А пол покрылся толстым слоем пыльного золота. Чеканные монеты, вроде той, которая осталась наверху. Браслеты-кольца с каменьями. Алмазная тиара, которую примерила мертвая женщина…
— Моя матушка. Среди наложниц нашлись те, кто подсказал моему отцу разумную мысль. Ребенку нужна мать и в загробном мире.
Альер подошел к ней, сохранившей красоту спустя годы. Пусть стала пергаментной некогда белоснежная кожа, пусть посерели темные волосы, заплетенные в сложную прическу.
— Она мне нужна была при жизни, а теперь…
Алый шелк платья струился меж его пальцами. И поблескивали бисерные бабочки…
— Она лишь одна из многих вещей… хочешь? — он снял тиару.
— Нет.
Как-то вот не прельщали меня сокровища мертвецов.
— Тебе бы пошло… примерь.
— Нет. Зачем ты меня позвал?
— Чтобы ты меня забрала.
Он повертел тиару и выкинул. Она покатилась по золотым россыпям и остановилась, ударившись в кованый сундук.
— Как? — Я проводила тиару взглядом. — Я не маг…