Восторженно.
Так, чтобы понял отец — сын был прав в своем выборе.
Об Академии, сотворенной в белом мраморе. Об однокурсниках, которые Ричарда любили и, несомненно, помогали во всем. Последнее, конечно, было ложью. С однокурсниками отношения не заладились с первого дня. Кто он? Потомственный каро, прибывший из какого-то городка, о существовании которого большинство жителей Кристанена и не подозревали. И как смел он, провинциальный зазнайка, подумать, что в силе и таланте равняется почтенным лойро, чья кровь благословлена Богами?
На Ричарда смотрели сначала с недоумением.
Потом с удивлением — как вышло так, что он, никчемный, сумел перебраться через рубеж первой сессии, на котором отсеялась треть группы. И в числе ушедших были господа куда как достойные. К примеру, единственный сын лойро Ивельссона, императорского казначея. Или вот младший отпрыск двоюродного брата Императора?
Учителя были беспристрастны.
Неподкупны.
Так казалось Ричарду, и не ему одному.
И он, чувствуя растущую к себе ненависть, лишь крепче стискивал зубы.
Не дождетесь!
Вторая сессия прошла легко. На третьей он получил алую ленту лучшего ученика группы и, что куда приятней, двадцать золотых монет премии. Это позволило ему покинуть опостылевшего паралитика, норов которого ухудшался день ото дня, а здоровье оставалось богатырским, и снять комнатушку у тихой вдовы. К комнатушке, точнее закутку за ширмой, прилагались ужины и завтраки, что было уже роскошью. Остаток денег Ричард придержал, здраво рассудив, что такая удача часто не случается.
Но ему удалось повторить подвиг и на четвертой сессии…
К пятой он подходил куда спокойней, а после нее сам собой отыскался способ дополнительного заработка. Ричард без тени сомнений взялся за работы для тех, кому учиться, собственно говоря, было лень, а родительское состояние позволяло этой лени потакать.
Брался он не только за профильные предметы, здраво рассудив, что принцип составления рефератов везде един, а потому к выпускному курсу изрядно расширил свой кругозор и даже успел углубленно изучить некоторые, весьма специфические, ответвления магической науки, как, к примеру, рунопись и оркский шаманизм. Впрочем, ум его и знания лишь усугубили пропасть между Ричардом и однокурсниками, которых этакая кладезь талантов у того, кто этими талантами обладать не должен был в силу низкого происхождения, вовсе не радовала.
Не единожды Ричарда пытались поучить уму, однако, невзирая на урожденную тщедушность, он был крепким, вертким и неожиданно сильным, а еще не стеснялся использовать приемы дворовых драк, в коих не было присущего дуэлям изящества.