Стены содрогнулись. Основания потолка зашатались, сверху посыпалась какая-то пыль. Свет стал моргать. Никита начал понимать, что к чему, и взволнованно смотрел на Ахмеда — его собеседник сохранял удивительное спокойствие. Стены дрожали все сильнее, свет стал синим, потом зеленым. Никита впал в панику, хотя уже давно все понял.
— Что?! Что происходит?! — кричал он, но грохот от обрушающихся стен заглушал его голос…
* * *
Очнулся он в ущелье. В скале была выбита пещера, в которой он сейчас находился в компании нескольких человек, одетых в белые халаты, бронежилеты и круглые шапки — такие носили воины Ахмад-Шаха Масуда. Посередине пещеры был разведен костер. Солдаты говорили то по-афгански, то по-узбекски. Рядом с каждым лежал АК-47.
Никита оторвал тяжелую голову от каменного пола и осмотрелся — он был одет, как и остальные. Дядя Ахмед сидел рядом и пил чай из пиалы. В голове Никиты был только один вопрос, который он сразу же и озвучил:
— Какой год?
— 1985-й.
— Это Афган?
— Точно. Панжерское ущелье.
— Зачем мы здесь?
— Чтобы ответить на некоторые твои вопросы.
— В таком случае — начинайте, я жду.
Ахмед ухмыльнулся:
— Изволь. Как ты считаешь, отвечает ли целям гуманизма убить одного человека, чтобы сохранить жизнь многим?
— Еще как.
— Значит, ты согласишься с тем, что мы должны сбить самолет, в котором сейчас летит твой отец. Он летит в составе группы спецназовцев ГРУ с целью выполнить спецоперацию по ликвидации нескольких селений и скрывающегося здесь Ахмад-Шаха Масуда. Ну и при возможности — Хекматияра.
— Последнего убить одно удовольствие. А, если серьезно, то если убить отца сейчас, то как же я появлюсь на свет?
— Это свершившийся факт. Ты уже появился. Просто у тебя будет возможность… кхм… как бы это помягче сказать, опровергнуть утверждение Сталина и выбрать себе родителей…
— Ерунда какая-то. Верните меня домой…
Никита понимал, что снова попал в историко — временной переплет — второй раз в своей жизни, и пока это не доставляло ему особого удовольствия. Ахмед не успел ответить ему — на пороге появилось еще несколько солдат с гранатометами в руках.
Ахмед начал разговаривать с ними на родном узбекском языке:
— Qachondan ketdi?
— Gapini maqsadida, vertolyot yaqinlashib.
— By tarkibi SWAT narsa o’zgardi? Exploration xabar emas?
— Yo’q, modomiki, barcha bir xil deb.
— Excellent, biz rivojlanmoqda[2].
— Что он говорит? — спросил Никита.
— Пойдем.
Группа во главе с Ахмедом и плетущимся позади Никитой двинулась глубже в горы. Несколько десятков метров по узкому и витиеватому ущелью, которое эти люди, казалось, родившиеся и прожившие здесь всю жизнь, знали как свои пять пальцев — и вот они в некоем дзоте, из которого отлично просматривается ВПП аэропорта Баграма. Вот у самого начала горного хребта виден самолет-фотограф, он снижается. Солдат вскидывает пушку и, прицелившись, бьет прямо в борт, от которого как лишняя деталь отлетает турбина одного из двигателей. Следом сам борт бьется о скалы и кусками летит вниз. Никита бросается туда.