Сжавшийся возле стола Папони еле успевали следить за быстрыми перемещениями конечностей безумного человека.
- Какие могут быть проверки, в этой забытой богом деревушке? Да кем он себя, тут возомнил? - хулиган нервно вышагивая по комнате, внезапно остановился и осмотрелся. Он хотел понять, чтобы ещё разгромить или поломать. Перевел взгляд на небольшое окно и двинулся к нему.
- Как он меня разозлил!... Критино! Стронзо! Старе сул каззо!... Он, что думал - я оружие у них не заберу? - незнакомец заглянул в окошко и вернулся к столу. В гневе схватил большую абордажную саблю и с силой рубанул ей по прилавку. - Саззата! - Пронеслось по магазину его крепкое пиренейское ругательство.
- И-к, - вдрогнул щуплый хозяин помещения и его лысая голова начала покрываться потом. - Лей э мольд джинтиле... Я-то вам зачем? Я бедный переселенец. У меня ничего - нету! Там, через улицу - живет богатый еврей, Абрам. Он ювелир. Его половина города ненавидит. И у него... всего... и много в достатке.
- Хрясть... - кулак незнакомца насквозь пробил деревянную дверцу шкафчика, в котором лежали отрезы материи. Он резко отдернул руку и повернулся к Джузеппе.
- Мой лучший друг! И по совместительству твой брат! - Страшный гость снова хищно улыбнулся. - Посоветовал мне найти тебя и передать большой привет. Роберто, кажется так его звали, убедил вложить все свои деньги в одно очень прибыльное дельце. - Гость вытащил из-за пояса огромный пистолет и, покрутив его, положил перед собой.
- Но, я не собираюсь, ни с кем организовывать никаких дел, - Папони дрожа от страха, пытался оправдываться и выпроводить гостя. - Мадонна! Как же от него избавиться? - в голове страдальца сформировалась одинокая мысль. - Может стражу позвать? Человек... двадцать?
- Джузеппе! Пер амор ди дио! - страшный гость продолжал возмущаться. - Вот! Он так и сказал - брат будет отказываться! Он такой - робкий и нерешительный! Ва бене... Он даже стражу боиться позвать. - Пришелец снова улыбнулся "по-доброму". На этот раз не так страшно.
- Может быть... - доживу до утра? - у лавочника появилась слабая надежда. - Или умру быстрой смертью. И меня не будут долго мучить! Бедная моя женушка - Пэскуэлина. Как рано, мой весенний цветочек, - всего в пятьдесят семь ты потеряешь своего единственного кормильца! О, Мамма Мия... - не допусти!
- Но, помни, говаривал он - в душе Джузи добрый и отзывчивый малый! - незнакомец подошел к Папони и похлопал его по плечу. - Готов в любую минуту прийти на помощь.