Служебный роман, или История Милы Кулагиной, родившейся под знаком Овена (Ларина) - страница 45

ПРОФЕССОР: Да, я здесь.

ТУУ-ТИККИ: Расскажите мне о весне, Профессор.

ПРОФЕССОР: Вам — о весне? Что с вами, милая Тикки?

ТУУ-ТИККИ: Ничего. Но сегодня небо надвинулось особенно тяжело и низко. Сегодня последние сугробы грязными грудами высятся в подворотнях, тени чересчур непроглядны, а голоса птиц кажутся особенно резкими. И даже звезды выглядят тусклыми и далекими, а луна завывает от тоски над унылым, молчаливым миром — но никто не слышит ее воя.

ПРОФЕССОР: Тикки, Тикки, это черные ветры застят ваши глаза. Скоро они умчатся прочь, не оставив следа. Все еще будет как прежде — снега пушисты и белоснежны, травы — зелены и высоки, а листья — желты и прозрачны.

ТУУ-ТИККИ: Ничего этого я не вижу.

ПРОФЕССОР: Быть может, моя башенка звездочета чуть выше вашей купальни? Отсюда лучше видно.

ТУУ-ТИККИ: Возможно. Но здесь у меня только лед и запустение.

ПРОФЕССОР: Тогда приходите в гости.

ТУУ-ТИККИ: Никогда не знаешь, куда повернут твои дороги. Хотите, я угадаю ваш адрес?

ПРОФЕССОР: Очень хочу. Попробуйте.

ТУУ-ТИККИ: От сердца осени тринадцать градусов на Север?

ПРОФЕССОР: Почти угадали. Только сделайте поправку на ветер.

ТУУ-ТИККИ: Я боюсь ошибиться в расчетах.

ПРОФЕССОР: Хорошо. Тогда слушайте: я попробую рассказать вам о весне — так, чтобы вы услышали. Хотя, боюсь, это непростая задача. Самое главное весной — это запах. Сначала снега еще высоки, холодны воздух и солнце. Но однажды… Однажды выходишь из дома — вокруг зима, — но ты слышишь: запахло весной. Все, что будет потом, не заслонит этого первого, острого запаха.

ТУУ-ТИККИ: Наверное, так… Но мне видится другое.

Сегодня март, последний день зимы.
День слушать, как снега хрустят, прощаясь,
По городу кружить до самой тьмы,
В неузнанности ночи растворяясь.
И наконец понять, что ты одна —
И все-таки идти, не понимая.
А завтра начинается весна,
Как ветер бесшабашная и злая.

ПРОФЕССОР: <<огорченный смайлик>>

Чем мне утешить тебя в непогоду?
Как изменить направление ветра?
Разве пропеть колдовские напевы,
Разве посланца отправить за солнцем.
Разве поклясться — на собственной жизни,
Что переменчивы радость и горе,
Что возвратятся апрельские ветры
И отогреют озябшие пальцы.
И отогреют озябшее сердце…

ТУУ-ТИККИ: Спасибо… Теперь я знаю, что весна в самом деле придет.

ПРОФЕССОР: Тогда до встречи — когда она придет.


На душе полегчало. Профессор обладал удивительной способностью: он видел самую суть явлений и при необходимости воздействовал напрямую, затрагивая и незаметно видоизменяя глубочайшие, казалось бы, надежно запрятанные пласты сознания. Он делал это так легко, что я испугалась бы — не будь он Профессором.