Крутанув левое колесо своего средства передвижения, моя визави отодвинулась вправо:
— Заходите.
— Спасибо.
Зажав меня в угол, Кассандра Антониновна вновь погромыхала замками и освободила полутемную прихожую, исчезнув в ответвлении, ведущем, по всей видимости, на кухню.
— Переобувайтесь и проходите в комнату. Я поставлю чайник и присоединюсь к вам.
— Хорошо.
Сдается мне, с первых слов наш диалог с хозяйкой дома стал операцией по прощупыванию сил вероятного противника — на уровне тончайших голосовых модуляций. К счастью, я давно и, смею думать, неплохо владею искусством говорить «мягко, но твердо».
В довольно просторной комнате абсолютно на всем лежал неистребимый отпечаток Кассандры Антониновны — и нигде ни следа ее сына. Впрочем, нет — среди фотографий над диваном, среди многочисленных неразличимых лиц, в том числе трогательно-щекастых младенческих, я обнаружила совершенно неожиданный снимок. Изображенная на нем троица, казалось, не позировала, а случайно забежала в кадр — держась за руки, переговариваясь и посмеиваясь. Несмотря на некоторую нескладность и юношескую мягкость черт, ошибиться было невозможно — это были Оленька, которую тогда еще никто не звал Ольгой Николаевной, невероятно хорошенький, весь светящийся Лисянский и… Снегов. Интересно, как его тогда называли?.. Из них троих он был наименее опознаваем, но…
— Удачный снимок?
Кассандра Антониновна, оказывается, умела порой подбираться абсолютно беззвучно.
— Потрясающий, — искренне отозвалась я. — Ваш?
— Мой, — удивленно подтвердила она. — Как узнали?
— У женщин свои секреты, — усмехнулась я.
В самом деле, не объяснять же ей, что люди ее склада так живо интересуются только вещами, за которые, как им кажется, вправе ждать похвалы. В данном случае, впрочем, вполне заслуженной. Пришлось срочно переводить разговор.
— А я и не знала, что они вместе учились.
— Они тогда почти все вместе делали. Оленька эта, прости господи, таким сорванцом была!
Я, видимо, заметно удивилась. Ольга Николаевна?
— Ну, сейчас-то, конечно, никто и не подумает. Мать семейства. И сотрудник небось ценный?
— Хороший сотрудник, — подтвердила я. — И человек приятный.
— А вы там, если не секрет, какую должность занимаете?
— Не секрет, — вздохнула я. — Директорскую.
— Надо же! Тоже юрист?
— Как раз нет. Единственный в конторе специалист совсем другого профиля. Думаю, за нетривиальное видение меня и держат. В смысле за взгляд из нетипичного ракурса.
— Поняла. И что окупаются ваши нетипичные взгляды?
— Знаете, пока да. Сразу скажу: и мне, и конторе они идут на пользу в равной степени.