Откатился наг. Со спины на живот, подмяв меня под себя. Я с ужасом ощутила, как под спиной шевелится извивающийся прохладный хвост.
— Мамочки… Слезь… — плаксиво просила я, пытаясь одновременно прикрыть руками всё, не предназначенное его взгляду.
Мне нагло и клыкасто улыбнулись. Я лихорадочно оборачивалась волосами и своими, и его, в панике не разбирая свое и чужое. Тяжелый хвост давил на колени, вжимая мои бедра еще сильнее в гладкую чешую, которая шевелилась подо мной. Наг оперся локтями по обе стороны от моих плеч, а его лицо оказалось в совершенно неприличной близости. Я даже смогла различить узкую вертикальную полоску зрачка в черной радужке глаза. Зрачок оказался немного светлее радужки.
— Ай-яй-яй, — укоризненно произнес он. — Сперва смотрит, бесстыдница, на совершенно голого мужчину, а как доходит до серьезного дела, то на попятную?
— Я?! На голого?! — больше удивилась, чем возмутилась я.
— Я, по-твоему, одетый? — провокационно спросил он.
Ну, для нага, наверное, нет. Я как-то не подумала об этом.
— Сраму не видно, значит не гол, — смело заявила я дрожащим голосом.
— Ты в этот срам ладошкой упираешься, — ухмыльнулся хм… ползучий.
Ладошкой я упиралась в две большие пластины ниже пояса. Чешуя и чешуя. Пока она под моей рукой не дрогнула, и я не поняла, что они сейчас раздвинутся, и будет срам. Судорожно отдернула ладошку и уставилась ему в глаза, опасаясь смотреть куда-то еще. Он откровенно забавлялся.
— Девочка с сюрпризом, — посмеивался он. — И кто же из родителей подарил тебе это?
— Мама, — хмуро ответила я, понимая, что он имеет в виду.
Мне говорили, что она была актрисой. Их театр провел в Старконе, городе недалеко от нашего имения, год. Отец довольно часто пропадал по вечерам там. Он обожал театр. Через год театр уехал, а отец привез меня. Мне было около двух недель. Слуги шептались, что она, моя мама, была очень красива и похотлива, как кошка. Оказалось не как.
Дар оборотня проснулся во мне совершенно неожиданно и довольно поздно: три месяца назад. У оборотней вторая ипостась есть с рождения, моя же проявилась, когда я — человек уже выросла. Сама взрослая, а ипостась — детеныш, мелкий пантерёныш, которому еще расти и расти. От родных мне это удается пока скрывать. Точнее, мне везет, я ни разу не теряла контроль на людях. До этого момента.
— Полукровка, — безошибочно заключил наг, — ипостась проснулась очень поздно. Среди людей большая удача. Твои родители могут отдать тебя замуж куда выгоднее.
Откуда у него такие познания об оборотнях, что он смог так быстро сделать правильные заключения?