— Что вы, миледи, — учтиво откликнулся герцог. — Я как раз собирался составить компанию своей супруге в прогулке по вашему замечательному парку. Разрешите откланяться.
Послышался звук удаляющихся шагов. Некоторое время царила тишина, а затем раздался резкий, надрывистый, полный ненависти голос мачехи:
— Лоран… это ведь не она… это не та актрисулька!?
— Агнесс, что ты мелешь?! Ты думаешь вообще, о чем говоришь?! Это принцесса Кирата!
— Но они похожи! — не унималась мачеха. — Я видела ее один раз, но эту дрянь запомнила на всю жизнь!
— Замолчи! — я впервые слышала такую угрозу в словах отца.
А мачеха… она расплакалась.
— Но что мне думать? — всхлипывая, произнесла она.
Послышался тяжелый усталый вздох.
— Я не знаю, что тебе сказать. Когда я ее увидел, то сам опешил. Но ошибки быть не может. Герцог Омаский знает принцессу в лицо. Это Ее Высочество принцесса Кирата.
— То есть это не она? — слабым голосом спросила мачеха.
Наступила тишина.
— Перед тем, как ты зашла, герцог поведал мне, что когда-то принцесса гастролировала с театром. Как актриса. Два года.
Раздался похожий на птичий вскрик.
— Значит это она… она…
— Даже если это так, то что меняется?
— Ты хочешь, чтобы я ее принимала в нашем доме?! Эту… эту… — мачеха задохнулась от возмущения.
— Ты предлагаешь отказать в гостеприимстве персоне королевской крови? — разъярился отец.
— Этой шлюхе и потаскухе, которой ты ребенка заделал, а она его нам подбросила?!
— заорала мачеха.
— Эта шлюха сестра короля, — зашипел отец. — Ты соображаешь, что этот ребенок пятно на ее репутации. Это…
— Так пусть все знаю, что она шлюха! — не унималась мачеха.
— Это пятно на репутации королевской семьи! — рявкнул отец. — Ты думаешь вообще о том, кто она и кто мы?! Да она нас одним пальцем размажет, и от рода Авайских останется одно воспоминание. А дочерей твоих за каторжников замуж отдадут!
Наступило молчание.
— Мне что же делать вид, что все хорошо? — негодующе спросила мачеха.
— Да! — рявкнул отец. — Принцесса скора на расправу, и ей за это ничего не будет. Не забывай, что она носитель дара. Ей простят все. И графу Ротрийскому придется отказать.
— Что?!
— Ты думаешь, она просто так сюда явилась? Она могла устроиться у любого из наших соседей, но выбрала наше имение. А если она хочет посмотреть на дочь? Сомневаюсь, что ей понравится тот, кому мы отдаем ее кровь.
— Да ей все равно! Она бросила ее на нас!
— Принцесса непредсказуема! Никто не может с точностью сказать, как она отреагирует. Ты хочешь рисковать?
— Да…
— Прояви, наконец, благоразумие! Если тебе не жаль меня и себя, то вспомни о дочерях. Думаешь, их кто-то пожалеет? Нет. Подумай об их будущем!