Зато я получила возможность, наконец, удалиться. В кабинет меня не приглашали. Напрашиваться я не стала и даже не предполагала подслушивать. Хотелось просто погулять. Но через несколько коридоров я поняла, что упомянутая уже троица нагов, продолжает следовать за мной, вызывая удивленные взгляды слуг.
— Я могу вам чем-то помочь? — не выдержала я.
Блондин отрицательно мотнул головой.
— Наагасах приставил нас в качестве вашей охраны и сопровождения, — объяснил он. — Это традиция. До свадьбы за невестой следуют доверенные лица жениха.
Мышь, загнанная котом в угол, наверное, чувствует себя так же. Прогулка потеряла свою прелесть, и я сменила маршрут. На территории имения располагалась небольшая часовня. Не скажу, что я очень набожна, да и от богов я не видела особой поддержки. Но мне просто необходимо было с кем-то поговорить. Господин Зуварус, жрец при храме, всегда относился ко мне с добротой и пониманием и никогда не гнал, если мне нужен был совет.
Часовня представляла собой квадратную башню из белого камня с островерхой красной крышей, увенчанной шестиконечной звездой. Вокруг росли деревья, дальше начинался парк. Тишина, нарушаемая лишь пением птиц. Хлопотливый шум имения сюда не долетал.
Внутри оказалось прохладно. Полумрак помещения рассеивал солнечный свет, льющийся из окон, расположенных чуть ли не под потолком, и огнями лампад, зажженными на алтарях перед статуями семи богов, которые больше всего у нас почитались. Рядов скамеек не было. Службы проводились здесь редко, для этого был большой храм, находящийся в Старконе. Здесь же приходили попросить богов о милости, тихо помолиться или покаяться. Либо же спросить совета и благословения у жреца Зуваруса.
Сам жрец обнаружился у алтаря Богини-матери. Он с почтением размещал недалеко от лампады чашу с белыми цветами. Наши шаги развеяли благоговейную тишину, и он обернулся.
Господин Зуварус был еще очень молод, ему едва перевалило за тридцать. У него тонкое, красивое, благожелательное лицо, серые глаза и длинные, как у всех жрецов, волосы льняного цвета. Он чуть выше среднего роста и обладает изящным телосложением. Местные прихожанки смотрели на него благоговейно, позволяя себе тихие восторженные стоны. Нравился он им. Облачен он длинное храмовое одеяние кирпичного цвета с золотым шитьем. Одеяние не имело рукавов, поэтому под него полагалось поддевать рубаху, пышные белые рукава которой можно было сейчас наблюдать. Но, зная господина Зуваруса, могу предположить, что на нем также были штаны. Я частенько видела, как он, поднимаясь по приставной лестнице, чтобы поменять масло в лампадах, свисающих с потолка, подбирал подол, под которым обнаруживались простецкие штаны и мягкие сапоги.