— Таюна.
— Таюна, — повторил он, словно смакуя. Щеки почему-то полыхнули. — И что ты здесь делаешь одна? Люди сюда не заходят.
Его вопрос вернул меня к действительности. А именно, к Женоеду. Почему-то именно сейчас Женоед не казался предпочтительнее гигантской змеи, оказавшейся нагом. И я опять помрачнела. Посмотрев на нага, который ожидал моего ответа с насмешливым интересом, я прочистила горло и осторожно спросила:
— А вы людей едите?
Он фыркнул от смеха, показав в улыбке зубы. Я тут же подумала, что даже если не ест, то укусит запросто. Тонкие, длинноватые, острые клыки произвели на меня некоторое впечатление. Поэтому ответ меня даже разочаровал.
— Нет.
— И кровь не пьете? — расстроилась я. — А убить человека можете?
— Могу.
От следующего вопроса я была отвлечена его хвостом, который высунулся из воды и, вытянувшись вверх, уцепился за одну из веток растущего рядом дерева. Теперь здоровенная черная колбаса раскачивалась в воздухе. Я не могла оторвать от нее глаз. С боку раздалось тихое шипение. Я дернулась и заторможено уставилась на губы нага.
— Так что ты здесь делаешь? — повторил он вопрос.
Я неожиданно смутилась, вдруг сообразив, как это вообще будет звучать, и перевела взгляд на его пупок.
— Я планировала, что меня кто-нибудь здесь съест.
Змей змеем, но ржет как конь.
— Не надо смеяться, — тихо попросила я. — Мне, что здесь побыстрее умереть, что там мучиться, а потом все равно умереть.
Смеяться он перестал, но глаза так и блестели весельем.
— Сколько тебе лет, девочка? В твоем возрасте все склонны преувеличивать беды, которые с ними происходят.
Я была готова с ним согласиться. Я чувствовала себя глупо, ужасно глупо. Какого я вообще сюда потащилась?
— Девятнадцать, — хмуро ответила я. — Может моя беда и не беда. От свадьбы еще никто не умирал, это верно. Но с мужьями не всегда везет. Или с женами.
— Наверное, старый и некрасивый? — с усмешкой предположил наг.
Я недовольно посмотрела.
— И что с того? Не всем везет на симпатичных женихов! — окрысилась я, но тут же сдулась. — Он просто семерых жен уже похоронил. Ни одна больше полугода не прожила. Слухи жуткие ходят.
Он удивленно вскинул брови.
— И твои родители дают согласие на это?
— Я незаконнорожденная, это хороший случай сбыть меня с рук.
Наг хмыкнул и протянул загадочно:
— Люди…
Его хвост громко плюхнулся с высоты в воду, а затем стал стремительно выползать на берег. Так стремительно, что у меня все внутри поджалось и я пискнула:
— Мамочки!
— Как же я буду тебя есть, если ты шарахаешься от меня? — снисходительно посмеивался наг.