— Всё, кончаем! — грозным тоном выговорил Кошельков.
И в это время на пороге трактира показался бородатый человек в парусиновой толстовке. Это был Отман.
Балезин понял: пора действовать! Правая рука Кошелькова была по-прежнему в кармане пиджака, он мог выстрелить в любой момент. И Алексей принял единственно правильное решение.
— Ладно, согласен. Беру, — он назвал цену.
Архангельский поднял голову, оторвавшись от просмотра холста, и понимающе глянул на Алексея — это был условный сигнал. На устах же Яньки появилось подобие улыбки. Торговаться он не собирался, он хотел поскорее все закончить.
— Как говорят у вас в России: по рукам! — Балезин привстал и протянул правую руку. Кошельков, ничего не подозревая, на радостях попытался сделать то же самое. В следующую секунду на него глядело дуло браунинга.
— Руки на стол! Сидеть — не двигаться!
Ещё через секунду сверкнул револьвер в руке Архангельского. Вербицкий со страху поднял бы руки вверх и без команды. Кошельков же, опустившись в кресло, с интересом взирал на Балезина.
— Поздравляю. Кажется, большевики научились работать, — глухо выдавил он и сразу как-то сник; а может, специально задумал таким казаться.
— Я не большевик.
— А кто же?
Скрипнула ведущая на кухню дверь и резко открылась. Наблюдавший за дверью Балезин это предвидел, поэтому выстрелил первым; потом ещё. Тело Юсуфа качнулось и звучно шлёпнулось на деревянный пол.
— Кто я? — переспросил Алексей. — Я русский офицер. Честь имею!
Нельзя сказать, что звуки выстрелов переполошили весь трактир. Здесь частенько постреливали, и многие из посетителей к этому привыкли. Но результат всё-таки был: враз смолкла музыка, какая-то женщина истошно заорала. И тут же на пороге трактира по явились Ершов, Курбатов, чернокудрый связник Балезина и ещё двое в кожанках. Поняв, в чём дело, они сразу же бросились по лестнице на антресоли.
Кошельков, положив руки на стол, сидел не двигаясь. «Неужели этот человек — главный бандит Москвы — мог убить Ленина?» — подумал Алексей, не спуская с него глаз. В дверь уже стучали, но засов был надёжный.
— Открывайте! Чека! — орал Ершов.
И в это время произошло то, чего никто не ожидал. Алексей собрался уже было встать и открыть дверь, благо Архангельский держал Кошелькова с Вербицким под прицелом, как вдруг в других дверях появился половой. Он переступил через лежащего Юсуфа и, держа в руках поднос, приближался к ним. На подносе красовался чайник, всё остальное было прикрыто салфеткой.
— Чаю заказывали?
Балезин с Архангельским опешили: какой, к чёрту, чай, здесь стреляют! Алексей окинул взглядом того, кто появился: низкорослый, хилый, редкие зубы, шрам на левой щеке — да это же тот парень с Хитровки, что просил у него закурить! И Архангельский, похоже, узнал в нём кого-то.