— Тэсс, открой дверь, — прогудел снаружи низкий голос Марка.
— Я в ванне.
— Ну так вылезай. Я хочу зайти.
Тихо фыркнув себе под нос, Тэсс выбралась из ванны и потянулась за единственным сухим полотенцем, остальные были все еще в стирке. Она осторожно открыла дверь, хотя Франческа все еще была у Хэтти. Дочка не отпустила бы ее после только одного прочтения истории про полярных медведей.
Марк проскользнул в ванную. На нем была синяя хлопчатобумажная рубашка, в которой он уехал из коттеджа, и бежевые брюки, на которых, Тэсс знала, не хватало пуговицы, потому что она ее еще не пришила. Муж выглядел усталым и помятым.
— Хорошо, что ты вернулся, — поплотнее завернувшись в полотенце, она раскрыла ему объятия. Марк театрально склонил голову на ее влажное обнаженное плечо.
— Ужасно устал, — сказал он голосом маленького мальчика. Тэсс погладила его густые темные волосы, слегка начавшие седеть над ушами. Джейк и Олли недавно аккуратно вырезали из воскресной газеты объявление о краске волос для мужчин и оставили перед завтраком у его тарелки.
— Не очень хороший день?
— Не очень, — сказал он ей в плечо, и она ощутила на коже тепло его дыхания. — Все неприятности с Венгрией выползли наружу, и Руперт грозится поехать со мной. Я не могу ехать с этим придурком. Он испоганит все на свете. Ей-богу, я его убью.
— Не надо. Это повредит твоей карьере.
— Я не хочу уезжать. Хочу остаться с тобой, — он медленно развернул полотенце, и оно упало вниз. — Да ты голая. Какой ужас.
— Тихо, — сказала она, хихикая. — Я думала, ты устал.
— Не настолько, — Тэсс постаралась не дрожать, когда он провел холодными руками вверх от ее талии, пока не дошел до грудей.
— Вода остынет.
— К черту воду, — сказал он, шагая с ней назад, пока ее ягодицы не уперлись в раковину. Она ахнула, когда голое тело коснулось холодного фарфора.
— Я люблю тебя…
— Но, — сказал он, прижимаясь губами к основанию ее шеи. Подняв голову, он привычным жестом поцеловал ее.
— Но, — продолжила она, приложив палец к его губам, — я еще не убрала в кухне и не усадила Джейка за домашние задания.
Марк шагнул назад и опустил руку, которую уже поднял, чтобы расстегнуть брюки.
— А это все, конечно, намного важнее. Понятно, — он улыбнулся, но улыбка не достигла глаз.
— Марк, слушай, мне очень жаль… — Тэсс потянулась, чтобы взять его за руку.
— Мне тоже жаль, — сказал он с иронией. — Я уже остыл. Я не игрушка, чтобы меня заводить, когда понадобится. У меня есть чувства.
Тэсс наклонилась, чтобы поднять полотенце.
— И потом, Франческа здесь.
— А ты боишься, что я доведу тебя до таких вершин блаженства, что у тебя вырвутся лосиные звуки?