Из груди Сандокана вырвалось сдавленное рыдание.
— Нет, никогда не смогу я забыть ее! — воскликнул он страстно, почти с яростью. — Никогда! Никогда!.. Я слишком любил ее. О проклятая судьба!
— Сандокан! — повторил Янес.
Тремаль-Найк приблизился к охваченному горем другу. Индиец сам уже плакал, даже не пытаясь скрыть слез. Они бросились друг другу в объятия и оставались так несколько мгновений. Каммамури в сторонке тоже вытирал глаза. Один Янес сумел совладать со своими чувствами, но и он был этой сценой глубоко взволнован.
Через минуту Тигр Малайзии мягко отстранился от Тремаль-Найка. Лицо его, еще очень бледное, однако же, вновь обрело энергию и уверенность.
— Как только получим все нужные сведения, без промедления отплываем в Сундарбан. А когда ты переберешься на мое судно? — спросил он Тремаль-Найка. — Там ты будешь в большей безопасности, чем здесь.
— Завтра вечером, с наступлением темноты. За моим домом следят, нужно уйти незаметно.
— Мы ждем тебя. А теперь, Янес, вернемся на борт. Уже третий час ночи.
— Оставайтесь у меня до утра, — сказал Тремаль-Найк.
— Нет, мы не должны вызвать подозрений, — ответил Сандокан. — Если мы выйдем отсюда поутру, нас проследят до самого судна. Это совсем ни к чему. Прощай, Тремаль-Найк, завтра у тебя будут новости.
— Значит, мы отправляемся уже завтра?
— Да, если сможем найти слонов. Будь предельно осторожен, никто не должен знать о наших планах.
— Хорошо. Я постараюсь обмануть шпионов. Ты хочешь, чтобы Каммамури проводил вас?
— Нет, ни к чему. Мы оба вооружены, да и шлюпка совсем рядом.
Они снова обнялись, потом Сандокан и Янес спустились по лестнице в сопровождении Каммамури.
— Будьте начеку, — сказал тот, отпирая им дверь на улицу.
— Не бойся, — ответил Сандокан. — Мы не из тех, кого можно захватить врасплох.
Выйдя на улицу, они достали пистолеты и взвели курки.
— Смотри в оба, Янес, — сказал Сандокан.
— Смотрю, да только ничего не вижу дальше своего носа. Точно меня утопили в бочке со смолой. Самая подходящая ночь, чтобы устроить засаду!
Несколько мгновений они стояли посреди улицы, прислушиваясь к ночной тишине, и, убедившись, что вокруг ни шороха ни звука, направились к пристани форта Вильям. Инстинктивно они держались подальше от стен домов, и один смотрел все время направо, другой — налево. Через каждые пятнадцать-двадцать шагов они останавливались, чтобы оглянуться и прислушаться. Казалось, что следом кто-то крадется — быть может, тот человек, что прятался среди колонн возле дома Тремаль-Найка.
Но до конца улицы добрались без всяких происшествий и вышли на площадку перед фортом, где темнота уже была не такая густая.