— Янес — мой предохранительный клапан, — сказал Сандокан. — Сколько раз я обязан был даже своей жизнью его рассудительности и хладнокровию.
— К дьяволу болтовню! — воскликнул Янес. — Посмотрим лучше, что нам принесли эти мошенники. Черт побери! Вот еще одна мысль, которая лишает меня остатков аппетита.
— Какая? — спросили в один голос Сандокан и Тремаль-Найк.
— А что, если эти продукты отравлены?
— Какая странная мысль! — воскликнул Сандокан. — Если бы они захотели избавиться от нас, кто бы им помешал расстрелять нас?
— Наверное, ты прав, — ответил Янес.
Он открыл корзины и извлек оттуда лепешки, жареную антилопу, рис, приправленный рыбой, бутылку пальмового вина и даже сигареты.
— Они довольно щедры, — сказал он. — Неплохое меню для приговоренных к расстрелу.
И, забыв о своих страхах, он с аппетитом вонзил зубы в лепешку.
— Канальи! — заорал он тотчас, скривившись. — Они положили туда камней. Я едва не сломал зуб.
— Камни? — воскликнул Сандокан.
— Там внутри что-то твердое.
— Посмотрим.
Он взял лепешку и разломил ее надвое. С удивлением он увидел внутри патрон, торчащий в ней среди мякиша.
— Ого! — воскликнул он. — Что это такое?
Янес проворно завладел патроном, разглядывая его с живейшим любопытством.
— Внутри должно что-то быть, — сказал он.
— Я тоже так полагаю, — ответил Сандокан.
— Может, это положил Бедар? — спросил Тремаль-Найк.
— Посмотрим, посмотрим, — пробормотал Янес.
Он вынул патрон и достал из гильзы маленькую бумажную трубочку.
— Так, так, — пробормотал он.
И осторожно, чтобы не порвать бумагу, развернул записку. В ней было всего несколько слов, написанных голубыми чернилами.
— Это по-индийски, — сказал он. — Возьми, Тремаль-Найк, ты скорее прочтешь.
— Здесь только три слова, — ответил бенгалец.
— Читай.
— «Ждите сегодняшнего вечера».
— И больше ничего? — спросил Сандокан.
— Нет.
— Даже подписи нет?
— Ничего, Сандокан.
— Кто бы мог прислать нам эту записку?
— Только один человек: Бедар.
— Ждите сегодняшнего вечера, — повторил Янес. — Он что, решил перепилить решетки на наших окнах?
— Как бы то ни было, у нас есть надежда, — ответил Сандокан. — Великая удача, что мы его встретили. Я щедро вознагражу этого человека, если он поможет нам.
— Ждите вечера… Лишь бы нас не расстреляли до вечера, — с сомнением сказал Янес.
— Обычно это делается по утрам, — заметил Тремаль-Найк. — Наверное, они решили повременить с нами.
— И все же не верится, что они расстреляют нас, даже не выслушав доводов в нашу защиту, — сказал Сандокан.
— Им некогда разбираться с нами, мой дорогой Сандокан. Чего ждать от людей, которые пару недель назад жестоко расправились с европейцами, не пощадив ни женщин, ни детей? Кто мы для них? Шпионы, а значит, люди, которых в военное время ставят к стенке без церемоний даже и в более цивилизованных армиях. Но пока мы все-таки еще живы, воспользуемся этим, чтобы прикончить мой запас сигарет.