— Что тебе, Самбильонг? — спросил Сандокан, поднявшись. — Какое-нибудь известие от Тремаль-Найка?
— Нет, капитан. Тут один индиец просит пустить его на борт.
— Кто он?
— Говорит, что он манти.
— Что еще за манти?
— Что-то вроде колдуна, — сказал Янес, который бывал в Индии и знал местные обычаи.
— Он сказал, что ему нужно? — спросил Сандокан.
— Он пришел принести жертву богине Кали. Сегодня праздник этого божества, и такая жертва приносит удачу.
— Пошли его к дьяволу.
— Видите ли, капитан, он уже побывал на борту соседнего судна, и его сопровождает индус-полицейский. Он сказал, что не стоит отказывать этому манти, если мы не хотим неприятностей.
— Пусть он поднимется, Сандокан, — сказал Янес. — Проявим уважение к обычаям страны.
— Что это за человек? — спросил Сандокан.
— Старик, капитан, и очень величественный на вид.
— Хорошо, прикажи спустить трап.
Когда через несколько минут они вышли на палубу, манти был уже на борту, а полицейский остался в лодке в компании нескольких козочек, которые жалобно блеяли между ее бортов.
Как и сказал боцман, этот колдун был представительный старик с длинной седой бородой, спускавшейся на загорелую грудь, с резкими чертами лица и колючими черными глазами, сухо блестевшими из-под седых бровей.
На лбу, а также на руках, на груди и животе у него были заметны особые полоски: знак последователей Шивы. Его сухое тело прикрывала лишь набедренная повязка.
— Что ты хочешь? — спросил Сандокан по-английски.
— Принести в жертву козу в честь Кали-Гхат, ведь сегодня кончается ее праздник, — ответил колдун на том же языке.
— Но мы не индийцы.
Старик чуть прикрыл глаза и сделал удивленный жест.
— Кто же вы тогда?
— Это неважно, старик.
— Но вы приехали издалека?
— Пожалуй.
— Тогда я принесу жертву за ваше благополучное возвращение домой. Ни один экипаж, даже иностранный, не отказывает в этом манти. Никто не хочет его проклятия. Спроси у полицейского, который со мной.
— Ну хорошо, приступай, — махнул рукой Сандокан.
Старик взял из лодки маленькую черную козочку, достал из сумки кувшин с маслом и два кусочка дерева: один плоский с отверстием посередине, другой в виде палочки, слегка заостренной.
— Это священное дерево, — сказал он Янесу и Сандокану, которые наблюдали за его действиями.
Он вставил заостренную палочку в отверстие плоской деревяшки и при помощи кожаного ремня начал быстро ее вращать.
— Похоже, он добывает огонь, — сказал Сандокан.
— Священный огонь для жертвоприношения, — улыбаясь, ответил Янес. — Какие забавные суеверия у этих индийцев.
Через полминуты из дырки вырвалось пламя, и обе деревяшки загорелись, быстро запылав. Манти торжественно отвесил четыре поклона: сначала на восток, потом на запад, затем на юг и, наконец, на север — и заговорил нараспев молитвенным тоном: