Испорченная кровь (Фишер) - страница 105

— Привет, — сказал он.

— Привет.

— Я ехал в больницу, но сначала мне

захотелось проведать тебя.

Я приняла это объяснение. Я скучала по нему.

« Ты скучаешь по Нику, ты знаешь Ника. С этим

человеком ты незнакома».

Я прогнала мысли прочь.

Мы вместе подошли к дому. Когда я закрыла за

нами дверь, Айзек забрал у меня почту. Я наблюдала,

как он положил её на столик, стоящий у двери. Один

белый конверт соскользнул с края и упал на пол. И

приземлился за правой ногой Айзека. Он повернулся

ко мне и обхватил мое лицо ладонями. Мне хотелось

смотреть на безопасную белизну этого конверта, но

мужчина стоял рядом, вынуждая смотреть на него.

Его взгляд был острым. Пронзительным. В нём

плескалось слишком много эмоций. Айзек поцеловал

меня с цветом, с барабанным боем и с точностью

хирурга. Он целовал меня как тот, кем являлся, всем

своим существом — это был всепоглощающий

поцелуй. Мне стало интересно, как его целую я, ведь

я была разбита на части.

К о гд а Айзек прервал поцелуй, я испытала

чувство потери. Его губы на какой-то краткий миг

коснулись тьмы, и в моей душе вспыхнул свет. Он всё

ещё касался руками моей головы, зарываясь в волосы,

и мы почти соприкасались носами, пока смотрели

друг на друга.

— Я не готова к этому, — призналась я тихо.

— Я знаю.

Он пошевелился, пока я не оказалась в его

руках. Объятья. Гораздо более интимные, нежели

что-либо, чем я занималась с мужчинами в течение

последних лет. Я упиралась макушкой ему в

подбородок, прижимаясь лицом к ключице.

— Спокойной ночи, Сенна.

— Спокойной ночи, Айзек.

Он отпустил меня, отступил и сделал шаг влево.

Впечатления, которые Айзек оставил после себя,

оказались такими короткими и такими острыми. Я

слушала гул его автомобиля, когда мужчина выезжал

с подъездной дорожки. Раздался скрип гравия, когда

он выезжал на улицу. Когда Айзек уехал, снова стало

тихо и спокойно, как и было всегда. Всё успокоилось,

кроме меня.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ: ГНЕВ И ПЕРЕГОВОРЫ

Где-то за стеной начинает играть музыка. Мы

застываем, глядя друг на друга, и раскрывая глаза всё

шире с каждым аккордом. Между нами существует

невидимая нить, которая появилась с тех пор, как

Айзек увидел мою боль и принял её, как свою

собственную. Я чувствую, как она натягивается по

мере того, как музыка звучит всё громче, а Айзек,

шокированный, как и я, стоит, не шевелясь. Мне

хочется оказаться в его объятиях и спрятать лицо у

него на шее. Я боюсь. Страх пробирает до мозга