Испорченная кровь (Фишер) - страница 144

Это

игра.

Смотритель Зоопарка дал нам свет. Как подарок. На

Рождество. Как символично.

Он думает, что свет пришёл в мою жизнь на

Рождество, когда я встретила Айзека.

— Ты просто плохо написанный персонаж, —

произношу вслух. — Я сотру тебя, мой дорогой.

Когда

Айзек

возвращается,

его

лицо

приобретает серый оттенок.

— Смотритель Зоопарка был здесь, — говорит

он.

Я покрываюсь мурашками. Они несутся по

моим рукам и ногам, как маленькие пауки.

— Откуда ты знаешь?

Он протягивает руку.

— Мы должны спуститься вниз.

Я позволяю ему поднять меня. Доктору не

нравится, что мне придётся наступать на больную

ногу, а это значит, что он делает исключение, и

значит, что это что-то серьёзное. Я использую его в

качестве костыля. Когда мы достигаем лестницы,

Айзек помогает мне сесть на пол. Затем спускается

вниз. В первую очередь, доктор просит опустить

травмированную

ногу

через

отверстие.

Это

маневрирование занимает у меня десять минут. Но я

не отчаиваюсь. Не хочу быть на чердаке ни минутой

дольше. Когда обе ноги свисают с конца, он тянется к

моей талии. Мне кажется, что мы оба упадём, но

Айзек опускает меня вниз. « Сильные руки», —

напоминаю я себе. Сильные руки хирурга.

Он протягивает мне что-то. Это ветка дерева,

почти такого же роста, как я, по фор ме напоминает

рычаг. Костыль.

— Где ты его взял?

— Это часть нашего рождественского подарка.

Он пристально смотрит мне в глаза и движется

по лестнице. Несколько недель назад мы сожгли вс ё,

что могли. Нет ни единого шанса, что это могло

избежать нашего огня. Я опираюсь на костыль, пока

ковыляю по лестнице. Хочу кричать от того, как

много времени занимает спуск вниз. Осматриваюсь

вокруг. Я не видела эту часть дома с тех пор, как

сломала ногу. У меня есть желание пройтись,

прикоснуться к вещам, но Айзек толкает меня к

двери.

Снаружи темно. Так холодно. Я дрожу.

— Я ничего не вижу, Айзек.

Моя нога собирается погрузиться в снег, когда

что-то задевает.

Они так и не нашли человека, который меня

изнасиловал. В этом лесу больше не было других

случаев изнасилования, в других лесах Вашингтона

тоже. Полиция заявила, что это был единичный

случай. С блаженной беспечностью, они сказали мне,

что он, вероятно, следил за мной некоторое время и,

возможно, последовал за мной в лес. И использовали

такие слова, как «намерение» и «сталкер». Со мной

подобное уже случалось раньше: письма, сообщения

по электронной почте, сообщения на «Фейсбуке»,