- Семейная ссора... - С усмешкой объяснил я Олегу, происходящее. - Продолжения, не будет?
Голубоглазый, поняв, что мой вопрос относится к нему, покачал головой, тяжело вздохнув.
- Вот и - славно! - Вздохнул Олег, подозрительно косясь на меня. - Точно, продолжения, не будет?
- Ушло, "продолжение"... - Скривился я.
- За посуду - заплатите! - Олег, демонстративно, хрустнул пальцами. - Я - проверю!
- Спасибо... - Тяжело вздохнул блондин, когда занавеска за вышибалой закрылась.
- Ты на машине? - Поинтересовался я.
- Да... - Молодой человек, машинально, достал из кармана брелок с ключами и бросил его на стол.
- За руль - не садись... - Предупредил я. - И, вообще... Лучше, позвони, какой-нибудь приятельнице... Пусть, приедет и заберет тебя...
- Какой... - Горько усмехнулся парень. - Какой, приятельнице... Не осталось, их...
- А ты - позвони... - Подмигнул я. - Только, друзьям - не звони. Напьётесь. Потянет на подвиги. Или, еще хуже, ринешься выяснять отношения. Так и срок себе намотаешь...
Парень, при словах "срок намотаешь", дернулся, словно получил пощечину.
- Вижу - дошло... - Облегченно вздохнул я. - Ну, бывай здоров!
Вернувшись за свой столик, обнаружил, что не только голубоглазый только что потерял "продолжение".
Моя, так же, предпочла уйти по-английски.
"Да уж..." - Покачал я головой, допивая остывающий кофе. - "Все планы смешат - Высшие силы..."
- Можно убрать посуду? - Оксана, официантка, внимательно посмотрела на меня.
- Да, Ксаночка, пожалуйста! - Улыбнулся я, вертя в руках пачку сигарет.
Новый закон, о запрете курения в общественных местах, это тщательное вылизывание европейской задницы - уже закрыл немало хороших и милых кафе.
Самое обидное, за тот акциз, что мы, курильщики, платим за каждую пачку, государству - для нас ничего не сделали.
- Что-нибудь, еще? - Замерла Оксана, с грудой посуды, на подносике.
- Еще, большую чашку латтэ! И, счет. - Попросил я.
- Испортили Вам, вечер... - Посочувствовала Оксана. - Я, сейчас, пепельницу принесу!
- Не надо, Солнышко! - Отмахнулся я, пряча пачку в карман. - Я, курить, бросаю...
Улыбнувшись мне в ответ, Оксана, исчезла за занавеской.
Хлопнула, входная дверь и легкие, девичьи шаги, озорно стуча каблучками прозвучали за занавеской.
Зашуршала верхняя одежда, водружаемая на вешалку.
"Да... Хорошо, когда - хорошо..." - Усмехнулся я, снимая ложечкой пену с латтэ. - "Хорошо!"
Допив кофе, тихонько, словно боясь побеспокоить тяжелобольного, подхватил куртку и вышел из кафе, махнув на прощанье баристе Семену и Оксане, сидящими за барной стойкой.
Зима, в этом году, какая-то... Гадкая.