— Но вы же всю жизнь работали с отцом… Неужели он ничего не говорил?
— На эту тему — никогда! Кто же захочет трепаться про такое? Кстати, тоже вот звоночек, что было что-то, иначе зачем скрывать? А я не имела привычки злить своего любимого мужчину и сама тоже ни о чем его не спрашивала.
— Петр Евгеньевич обозвал его убийцей…
— Легко валить все на мертвого… Я часто слышала их перепалки и вживую, и по телефону. Они друг друга обзывали негодяем, убийцей, подонком.
Лолита заказала еще коньяку и себе тоже чуть-чуть, все-таки и ее доканала эта история.
— Говорила, разговор будет непростым, — с пониманием отнеслась к этому Серафима Максимовна.
— Не могу и мысли допустить, что мой отец мог убить кого-то, — честно призналась Лола.
— Они все милейшие люди… Давид Альбертович тоже был очень тихий и интеллигентный человек. Кстати, самым неприятным и агрессивным был как раз Петр Евгеньевич, — ответила уже весьма окосевшая Серафима Максимовна. — Если уж и думать на кого по психотипу, то на него…
— Но он единственный, кто не может быть убийцей, — сказала Лолита.
— Это почему же?! — весьма удивилась Серафима Максимовна.
— Из их троицы он один остался в живых и уже мог бы воспользоваться… Значит, камня у него не было… Логично?
— Не очень, если учесть, что его убили… Тоже убили…
— Раскроили череп, — подтвердила Лола. — Жуткое зрелище.
— Всё говорит о том, что есть еще человек, знающий историю, если это вообще связано с камнем.
— Серафима Максимовна, а ведь этим человеком вполне могли быть вы, — вдруг выдала Лолита.
— Вот тебе раз! — уставилась на нее старушка. — Я с тобой как с родной, пью и ем за одним столом, а ты мне такое…
— Вы мне рассказали эту историю, и вы были близки к ним… хорошо знали. Больше ведь никто…
— И меня хотели также убить, отравив мою водку! Был умысел! Я же из жадности ее пить не стала! Чего, думаю, пить водку, когда коньяком угощают? Это ты не забыла?
— Что значит убили? Мой отец умер сам, — нахмурилась Лолита. — Или я чего-то не знаю?
— Аркадий — сам, во всяком случае, мне так кажется, — подтвердила Серафима Максимовна. — А вот третий товарищ, Давид Альбертович, был убит… На него был совершен наезд, виновника так и не нашли. Случайность это или предумышленное убийство, я в растерянности… Всё как в тумане. Можно только догадываться. И не надо на меня так смотреть! Я никого не убивала, и все равно, веришь ты мне или нет… Я у тебя главная подозреваемая. А вот я бы на тебя подумала.
— Это еще почему?
— Если нет в живых троих друзей, а добро, ради которого они, возможно, пошли на ужасное преступление, так и не найдено, то в борьбу могут вступить наследники. А ты — единственная наследница. У Давида детей не было, у Петра Евгеньевича тоже. Так что ты — единственная подозреваемая, и мне отраву подсыпать в водку для тебя раз плюнуть. И на месте преступления тебя нашли у антиквара! Все сходится! — хлопнула Серафима Максимовна рукой по столу.