— Неужели? — сказала мисс Баннерман, лукаво выгибая бровь.
— Да, — подтвердила я. — Ее видели рядом с прачечной.
— Правда? Как ты узнала?
Я наслаждалась каждой секундой: схваткой умов, в которой вопросы становятся ответами и, наоборот, кривым зеркалом, в котором ничто не пропадает.
Или все пропадает.
Льюис Кэрролл со своей «Алисой в Зазеркалье» был совершенно прав. Реальность не имеет никакого смысла.
— Потому что она никогда не исчезала. — Я совершила решительный шаг. — Никогда не умирала. И то же самое с Уэнтворт и ле Маршан, — добавила я.
— Гммм, — протянула мисс Баннерман.
Идеальный ответ.
Она провела указательным пальцем над ухом, поправляя пытавшуюся выбиться прядь.
— Ну что ж, — сказала она, поворачиваясь к водородному спектрофотометру, за которым работала, когда я вошла в комнату. — Давай-ка выясним, почему ножки этой сатурнии луны содержат следы мышьяка. Любопытная загадка.
И я не могла с ней не согласиться.
Я до сих пор ни словом не упомянула церковь и часовню, надеясь, что меня минует чаша сия. Женская академия мисс Бодикот, находясь на короткой ноге с Церковью Англии, или англиканской церковью, как ее называют тут, в колониях (или епископальной к югу от границы, в Соединенных Штатах Америки), исполняла все полагающиеся ритуалы: ежеутреннее богослужение, проводившееся в том месте, где в монастыре располагалась часовня, торжественная линейка по воскресеньям и поход в ближайший собор для получения полной дозы Священного Писания и унылых предостережений.
Я сказала «торжественная линейка»? Мне следовало бы выразиться точнее: торжественная потасовка. Легче надрессировать свору охотничьих гончих петь ораторию Баха, чем заставить стайку девочек шествовать правильной колонной по широкой улице пред очами всей честной публики, и чтобы при этом никто не выкинул какое-нибудь коленце.
Обычный порядок был таков: во главе построения — мисс Фолторн и преподаватели, следом идут девочки, располагаясь по классам — от первого до шестого, и Джумбо в качестве старосты замыкает колонну.
Вокруг Джумбо обычно собирались преступницы, пользовавшиеся возможностью вволю покурить на свежем воздухе: Фабиан, ван Арк и парочка нарушительниц помоложе, учившихся затягиваться.
Поэтому в конце колонны постоянно и обильно кашляли, отхаркивались и сплевывали.
Время от времени мы встречали прогуливающихся людей или догоняли взрослых прихожан, двигавшихся в том же направлении и порой смотревших в ужасе на то, что должно было напоминать прогулку пациентов Торонтского бесплатного госпиталя для туберкулезных больных.