Я взяла предыдущую книгу. На обложке были наклеены календари 1947, 1948 и 1949 года, некоторые даты были выделены чернилами.
Да, вот он, июнь 1949 года, в котором было четыре субботы: пятое, двенадцатое, девятнадцатое и двадцать шестое число. Бал изящных искусств должен был проходить в одну из них. Но в какую?
До и после девятнадцатого июня было большое количество записей: люди стирали одежду перед балом и после, предположила я. Здесь с поразительным количеством подробностей были записаны все дефекты и пятна повседневной жизни. Например, Доксон М. пролила соляную кислоту на свою блузку во время урока химии; Джонсон С. порвала блузку о проволоку во время массового кросса; а кто-то по фамилии Тервиллигер А. упал с лестницы с двумя фруктовыми пирожными в кармане. Все это было записано в ужасающих, комичных, завораживающих подробностях.
Когда мой взгляд упал на шестое июля, внимание мое привлекло знакомое имя: Брейзеноуз К.
Кларисса Брейзеноуз.
Постойте-ка! Разве она не пропала несколькими неделями ранее? Ночью после бала изящных искусств? И не появилась снова два года спустя — по крайней мере, если верить словам Скарлетт накануне нашей поездки в лагерь? По совпадению, в этот же день я прогуливалась по кладбищу в обществе мисс Фолторн, а на следующий у меня был первый урок химии с мисс Баннерман.
Есть ли тут связь?
Где она была последние шестьсот с лишним дней? И кстати, где она сейчас?
Предположим, что Кларисса Брейзеноуз жива и не стала привидением, вряд ли это ее тело вывалилось из моего камина.
Чье же тогда?
В моем мозгу клубились мысли, словно змеи в яме.
Например, я до сих пор не видела ни единой записи о стирке белья преподавательского состава. Может, они должны сами стирать свои вещи, но насколько это вероятно? Любое учреждение с такой огромной прачечной, как мисс Бодикот, вряд ли откажет своим преподавателям в такой услуге.
Быстрый поиск на полках обнаружил том без пометок.
Ага! Вот оно: Фолторн, Паддикомб, Моут, Баннерман, Фицгиббон — вот они, школьные шишки во всей своей бельевой красе.
Я радовалась примерно секунд шесть с половиной, пока не обнаружила, что в этом гроссбухе нет никаких информативных деталей, в отличие от учениц. Здесь были просто списки вещей, что понятно, поскольку их владельцы не платили за услуги прачечной.
Но чего я ожидала? Пятен цианистого калия на подоле мисс Баннерман в даты, близкие ко дню гибели ее мужа? Вряд ли можно надеяться на подобное везение. В жизни так не бывает, да и в смерти тоже.
Единственной интересной вещью тут была повторяющаяся запись со словом «комбинезон» и именем Келли.