Что ж, теперь благодаря Мише у меня появились пути к отступлению. Нужно было действовать — и действовать быстро.
Я поднялась с пола, запихнула деньги и паспорт в сумочку и выглянула из номера. Как я и предполагала, в конце коридора ошивался ничем не примечательный парень — он был тут, конечно же, по мою душу. Он взглянул на меня искоса, и я широко улыбнулась ему, давая понять, что отлично поняла, кто он такой.
Рядом с дверью соседнего номера я заметила тележку уборщицы. Это давало неплохую возможность развернуться.
Я метнулась к зеркалу, быстро причесалась, закрутив волосы в тугой узел на затылке, и парой штрихов чуть изменила лицо косметикой. А затем выскочила на балкон. Здание отеля было построено так, что балконы опоясывали его сплошными линиями. Мне не составило труда перебраться через символическую преграду и спрыгнуть на соседний балкон.
Там я, затаившись, осторожно заглянула через стеклянную дверь в номер. Как я и думала, постояльцев в комнате не было — иначе уборщица не притащилась бы наводить порядок. Сама же горничная, что-то напевая себе под нос — мне видно было, как шевелятся ее губы, — протирала с блестящих поверхностей пыль разноцветной метелочкой. Бесшумно отодвинув балконную дверь, я проскользнула в номер.
— Dream a little dream of me, — разливалась горничная, ни на что не обращая внимания.
Я подкралась к ней сзади и закинула руку ей на шею. Девчонка придушенно взвизгнула. Я не особенно владела навыками рукопашного боя и причинить серьезный вред этой девушке не могла. Рассчитывать приходилось только на элемент внезапности — и он сработал. От страха и неожиданности она совсем растерялась и залопотала:
— Пожалуйста, не убивайте меня. Пожалуйста…
— Ну что ты, милая, — ласково улыбнулась я, не ослабляя хватки. — Конечно, я тебя не убью. Если будешь хорошо себя вести.
Девушка попыталась кивнуть, но тут же уперлась подбородком мне в руку.
— Вот и славно, — сказала я. — А теперь… раздевайся.
Девчонка вытаращила глаза, губы у нее задрожали. Видимо, она приняла меня за совсем поехавшую крышей извращенку. Я невольно представила себе, как ржал бы над этой сценой Миша, и сама едва удержалась, чтоб не фыркнуть. Но выпадать из роли было нельзя.
— Живее! — прикрикнула я и толкнула горничную так, что та плюхнулась в кресло.
И тут же, вжимаясь от страха в спинку, принялась стягивать форменное платье. Через пару минут все было кончено. Девчонка, связанная простынями и с заткнутым полотенцем ртом, лежала на кровати. Я же, облаченная в черное платье, фартучек и кружевную наколку, скрывавшую волосы, помахала ей: