Я отчаянно скучала по лорду Бестерну. С каждым днем надежда быть спасенной мужем все таяла. Я очень хотела верить, что он ищет меня и будет готов выслушать, когда все закончится.
Снег вокруг охотничьего домика пятнали только следы стражников, уходящих за пропитанием, и никакие гости не нарушали уединенности гнездышка, свитого принцем.
На седьмой день принц спросил меня:
— Почему ты противишься, Света? Неужели ничего не осталось от твоих клятв мне? Забудь о Бестерне, король примет ходатайство о разводе, и ты будешь свободна.
— Энтони, я люблю мужа, но дело не только в этом, — ответила я глядя на него исподлобья.
Принц ласково заправил мне за ухо прядь выбившихся волос. Любовь к мужу он считал блажью, а вот дополнительные причины его очень интересовали. Он поставил себе цель сломить сопротивление пленницы.
— Не понимаю, разве тебе плохо под моей опекой? Да, я держу тебя против воли, но скажи, разве в другом я обидел тебя?
— Ты никогда не посмотришь на меня как на равную, Энтони. Не поверишь, что наши сердца одинаковы. Я люблю свободу и буду за нее бороться. Задыхаюсь, когда за меня делают выбор.
Энтони опустил взгляд и долго сидел молча подле кровати. В эту минуту уверенность покинула принца, я увидела за маской бравады, как сильно его ранит равнодушие любимой женщины.
Он не изменится ради меня, устоявшиеся взгляды не осыплются пеплом под жаром любви. Я всегда останусь для принца служанкой. Стена между нами росла ввысь и вширь, и даже его высочество не мог отрицать наличия непреодолимой преграды.
И он сдался.
— Твоя нога зажила, — помолчав, промолвил принц безжизненным голосом. — Теперь ты можешь уйти от меня, если хочешь. Одного не могу понять: что в нем есть, чего нет во мне?
— Тебе просто нужна другая девушка, — спрятав глаза, ответила я.
Солгала. На этот вопрос никогда правдиво не отвечают.
Принц Энтони за считаные минуты собрался, намереваясь покинуть охотничий домик и оставив меня с Мэй в одиночестве.
Я с трудом поднялась с кровати, причем обнаружила, что за время лежания пластом тело ослабло, и теперь я сильно прихрамывала. Мэй помогла мне облачиться в теплое платье, накинуть сверху шубу, обуть высокие сапоги.
Принц наблюдал на первом этаже, как его люди выносили тюки с личными вещами и навьючивали на лошадей. В мою сторону он не смотрел, даже когда я спустилась с лестницы, цепляясь обеими руками за перила.
— Что со мной теперь будет? — пролепетала я вслух невеселые мысли.
Принц отлично расслышал их и едко бросил в мою сторону:
— Выбрала Бестерна, вот и проверишь, насколько крепка его любовь. Только не проси потом моей милости.