А для себя решила, что постараюсь попасть на задание при любых обстоятельствах. Попробую на зубок, каково обучение в академии. Чтобы точно знать, смогу ли отказаться.
В алхимии никогда не знаешь, каким образом расходуются силы. Стирка воротничков отняла уйму энергии. Наверное, потому, что разделять сцепленные частички грязи и нити — кропотливая работа. Я вспомнила, как морщился принц, когда менял атомы одного вещества на другое, превращая свинец в золото.
Нагревать легче всего, это чистая энергия, которую можно позаимствовать из собственного тела. Двигать тоже не сложно, особенно не слишком тяжелые предметы. А вот остальное пока оставалось загадкой: алхимические растворы, лампы, стеклянные трубки… Думаю, всему этому обучают в академии, или оно придет ко мне позже на интуитивном уровне.
После чистки десятого воротничка меня шатало, все вокруг расплывалось перед глазами. Мэй отобрала последние грязные манжеты и велела возвращаться обратно в каморку.
— Не отпускай меня, — прохрипела я в ответ.
На самом деле от перенапряжения болела голова, будто я не спала неделю и видела сны наяву. У звуков появился вкус, а запахи били в ноздри резкой мелодией скрипки. Мешанина чувств, совсем как во время перехода в этот мир. Может, сейчас меня перебросит назад?
Увидеть родителей, забыть обо всем, как о страшном кошмаре… Будет очень странно оставить все позади, так и не поняв, зачем я тут появилась.
Мэй обнимала меня крепко за талию и почти тащила на себе.
— Мне очень жаль, Лиса, нужно было остановить тебя раньше, — с сожалением отметила она. — Ты бледна как смерть, и синяки под глазами, а я даже не заметила — смотрела на воротнички.
— Мэй, мне страшно, не бросай меня!
— Только не падай в обморок, умоляю! Я не смогу тебя поднять.
Коридор кружился вокруг меня. Мэй ощущалась то сверху, то снизу. Огарок свечи в ее руках очерчивал круг, за ним в темноте прачечной хрюкали и возились неведомые звери, то и дело зажигались огни фар и неслись на меня с невиданной скоростью. Я прятала лицо в кудри Мэй, и мне становилось легче.
Мы вышли к кухне, где вовсю убирались поварята, готовясь к новому дню. Глядя на их возню, я успокоилась, мне полегчало, и я даже перестала опираться на Мэй всем весом. Мы прошлись дальше, держась за руки.
И тут случилось ужасное — огарок мигнул и погас, а подруга подула на обожженные пальцы — свеча честно отслужила свой долг до конца. Коридор впереди утопал в кромешной тьме: после полуночи на половине слуг тушили освещение в целях экономии.
Я остановилась как вкопанная и замотала головой: