Проехав еще немного, Коля остановился у большого деревянного дома под железной крышей, украшенного резными наличниками в белой и голубой краске, с палисадником, в котором стояли три большие белые березы, наклонившие тонкие гибкие ветки к земле. Эти березы и стали главным ориентиром, который подсказала Коле встреченная бабулька.
Постучал в окошко. Занавеска колыхнулась, потом в тесовых воротах открылась калитка и вышла опрятная, чистенькая старушка в меховой душегрейке на плечах.
Коля сказал, что он приехал по объявлению, которое увидел в газете, и хотел бы посмотреть дом, если он, конечно, продается… Старушка засуетилась и пригласила нежданного гостя в дом.
Колян вошел в калитку и увидел просторный двор, в который можно было загнать не только легковую, но и пару грузовых машин. Сами ворота были мощными, из старого тесового леса, над ними – по всем канонам русского деревянного зодчества – нависал двускатный острый козырек, спасавший от дождя и ворота путника, который мог постучать в них непогожим днем.
В глубине двора стояла баня и большой сарай. За ними виднелся ухоженный огород с садом. Живности никакой не было – видимо, хозяева уже собирались покинуть дом и всю ее съели или распродали. Дом покоился на мощных лиственничных бревнах и был в отличном состоянии, только от времени чуть-чуть просел в землю из-за тяжелого мощного сруба. Дому было не меньше ста лет. Но скорее всего – гораздо больше.
Через высокое крыльцо Колян и хозяйка прошли на веранду, которая длинной застекленной галереей тянулась вдоль дома. Там пахло луком и полынью, а в горшочках на подоконнике стояла герань и какие-то незнакомые Коле цветы. Старые половицы почти не скрипели под весом Коляна, и ему подумалось – умели же строить на века, износу нет, а сейчас построят – уже через год балконы отваливаются и трещины по стенам идут.
Коляну вспомнилось, как он читал об архитекторе Лагутенко, который на государственный конкурс представил проект дома с микрокухней. В ней едва ли можно было стоять, как в пенале, а от всего мира ее отделяли тонюсенькие блочные стены. Каждая квартира проекта имела совмещенный санузел и крохотные комнаты – построить это чудо техники стоило недорого, и потому его проект прошел на-ура. Проклятый не одним поколением россиян, Лагутенко огреб огромные премиальные, а теперь в этих холодных, разваливающихся домах живут и мучаются люди, пишут петиции с требованием переселить их из тесных бараков, грозящих каждую минуту развалиться.
Старушка тараторила, расписывая достоинства дома, но Колян и без этого видел, что дом добротный, с газом, водопроводом. Только слива в нем не было – помои выносили на улицу. Комнаты были большими и крепкими, а на кухне стояла русская печь, которую хозяева на всякий случай не стали ломать – мало ли что, вдруг отключат газ.