Придя сегодня на работу, она встретилась с Франком, который вот уже несколько месяцев служил у садовника. Он сказал Марцысе, что сейчас придет сюда Владек, чтобы потолковать с ним об одном важном деле.
Вдруг Марцыся перестала петь и оглядывать сад, потупила глаза и принялась усердно копать. На дорожке у гряд появился сын садовника. Он тотчас заговорил с нею:
— А где же ваш голубь, панна Марцианна?
— Дома остался, — ответила она неохотно и сухо.
Но этот парень, одетый франтом, был не робкого десятка. Он подошел ближе и продолжал шутливо заговаривать с нею. Видя это, девушки перемигивались, иные завистливо поглядывали на медноволосую девчонку, сумевшую приворожить такого красивого и богатого парня, который к тому же был поставлен над ними надсмотрщиком. Но Марцыся на все его заигрывания, шуточки и любезности ничего не отвечала, а когда он, наклонясь, шепнул ей что-то на ухо, глянула на него так свирепо, так грозно засверкала глазами, что он смутился, пробовал засмеяться, но не вышло. То ли рассердившись, то ли боясь, как бы она еще не осрамила его на людях грубым словом, он поспешил уйти. Тогда Марцыся подняла голову, оперлась обеими руками на лопату и процедила сквозь сжатые зубы:
— Черт бы его побрал с его шутками да любовью! Если будет приставать, так тресну его лопатой, что будет меня помнить!
В следующую минуту ее хмурое и сердитое лицо неожиданно просветлело и приняло ласковое выражение: черты его как-то смягчились, гневный румянец сошел со щек, на губах расцвела улыбка невыразимой радости и нежности. Бросив лопату, она побежала вглубь сада, где меж деревьями мелькнули две фигуры.
— Владек! — крикнула она и, запыхавшись, остановилась перед другом своего детства, которого уже с год не видела. Владка едва можно было узнать. Он вырос, возмужал, на нем был черный костюм, который казался Марцысе необыкновенно шикарным. Она стояла и смотрела ему в лицо сияющими и вместе робкими глазами. А он дружелюбно улыбался ей — видно было, что и он рад встрече.
— Здорово, Марцыся! — сказал он. И, окинув ее взглядом, добавил: — Эге, какая ты стала красивая!
Она залилась жарким румянцем от золотых прядок на лбу до ворота холщовой рубашки.
— Владек! — сказала она тихо, с расстановкой. — А ты-то какой стал… настоящий панич!
— Вот видишь! — подхватил он с гордостью. — Кто за счастьем гонится, тот иной раз и догонит его. Не таким еще буду паничом.
Он придвинулся к ней ближе и заговорил шепотом:
— Давно мы не виделись с тобой, Марцыся! Пригожая ты стала девчонка, ей-богу! А добрая и ласковая ко мне ты всегда была. Что правда то правда! Как пойдешь домой с работы, подожди меня у моста. Я тебя там встречу и провожу до дома. Хорошо?