Но почему не сделал? Почему заставляет страдать меня и её? Почему? — крутились в голове мысли, явно совпадая с размышлениями враз помрачневшей сестры. — Из всех детей Синди он любит больше всех, так неужели посчитал, что учеба для неё важнее вампира? Или он просто посчитал уважаемого господина недостойным? Что, пожалуй, вероятнее…
И Надин… у нас с Надином всегда были непростые отношения. Почему-то ещё с самого моего рождения, как рассказывала мне мама, а потом уже помнила я сама, он искренне полагал, что все проблемы у него из-за меня. После моего рождения его перестали баловать, всё внимание переключилось на меня, за мои выходки получал он, а когда стал проявляться дар, то и вовсе обвинил в краже этого дара у него. Мол это ему он должен был достаться, а не какой-то соплячке. И что самое странное, его ненависть не распространялась на Синди. Может быть просто полностью переложил вину за всё на меня как рожденной первой после него, либо смирился и не любил меня уже просто по привычке. Вот и сейчас на его лице вместо сочувствующей или просто вежливой улыбки расползалась усмешка.
И почему ему позволяется так вести себя даже при гостях?
На удивление ужин прошел без каких-либо серьезных казусов. Родители умело поддерживали разговор на протяжении всего вечера. Надин даже сумел найти общий язык с вампиром и ни на минуту не переставал мне демонстрировать свой маленький триумф усмешками, улыбками и банально жестами, пока на нас не особо обращали внимания. Сестра была явно обижена и расстроена, но не смотря на всё умело это скрывала. Зато под конец вечера на её лице промелькнула действительно счастливая улыбка. Папа как бы невзначай проговорился о таланте сестры к игре на пианино и в доказательство этому сам Сентьон Кельн попросил Синди сыграть. И она сыграла…весело, непринужденно и по-настоящему великолепно. Это не смог не оценить и сам вампир, хотя его комплимент прозвучал не очень-то лестно и весьма двусмысленно, по-моему, но Синди, конечно же, была ужасно довольна…
А я безумно рада, когда, наконец, настал час прощания. Обменявшись любезностями, Сентьон и отец поднялись со своих кресел, где они слушали музыку Синди, и пожали друг другу руки в знак уважения.
— Приятно было с вами пообщаться, — заулыбался отец гостю, а потом совсем уж неожиданно внёс предложение, от которого все мои радужные мысли об уходе вампира враз растворились. — Дочь, проводи своего будущего мужа.
Я что, дворецкий?! — хотелось мне выкрикнуть, но вместо этого я лишь натянуто улыбнулась и послушно согласилась, поднимаясь с мягкого и теплого стула.