Ещё никто не позволял себе такой дикой вольности по отношению ко мне.
Но вот только встретившись с невероятно холодным, пристальным взглядом металлических глаз чистокровного эльфа моя решимость призвать к ответу негодяя к ответу значительно пошатнулась.
Невероятность того факта, что рядом представитель почитаемой мной расы поражала и восхищала одновременно, однако доводы рассудка не преминули о себе напомнить и в глазах моих довольно быстро вспыхнуло негодование и ярость.
— Что вы себе позволяете? — проскользнуло сдерживаемое возмущение в моём голосе, когда я зло уставилась на невозмутимо серьёзного телохранителя. — Думаете, если вас наняли защищать господина от врагов можно теперь всем подряд руки заламывать? — гневно процедила я, но за всю мою тираду ни единый мускул даже не дрогнул на лице наёмника. Он не произнёс ни слова, а его прежняя безмятежность и спокойствие начало выбешивать меня просто непостижимым образом. — Что молчишь? В детстве ни чему кроме профессионального умерщвления не научили?
Отвечать он мне явно не собирался, излучая просто-таки невероятную сдержанность и терпение.
— Безмозглый истукан! — несдержанно выругалась я намереваясь перейти с обвинениями на хозяина, но тут мне подарили весьма красноречивый взгляд стали.
Вместо положенного испуга мне вдруг люто захотелось зловеще расхохотаться и, тыча в его разъярённую морду пальцем, приговаривать: «Что, тоже бесит, да? Ха-ха-ха, ви-и-ижу, бе-е-есит. Ха-ха-ха!»
Нашу борьбу взглядов бесцеремонно прервал хозяин наёмника, безжалостно лишая меня искреннего наслаждения.
Мне удалось вывести из себя самого настоящего эльфа! Члена самой гордой и самовлюблённой расы! Такой прогресс!
— Госпожа Вернет, — оборвали мои радостные размышления. — Вы сами спровоцировали его на эти действия, так что не следует вам так сердиться. И не нужно так сверлить его взглядом. Вы его раздражаете.
Я чуть не захлебнулась собственным возмущением. Такое возвышение телохранителя было не просто беспардонным, но и оскорбительным. Их положение в обществе находилось едва ли не в самом низу.
— Ваш охранник позволил себе слишком многое, — отозвалась я максимально спокойным, уравновешенным голосом, переводя на него всю свою напряженную внимательность. — И неужели вы считаете, уважаемый, будто я намеревалась причинить вам вред в своём родовом поместье, или, быть может, сразу убить вас?
— Что вы, госпожа! — Он удачно замял тему о своём телохранителе, и извиняющая вроде бы улыбка расползлась по его слащавой физиономии. — Я лишь хочу сказать, что такое жадное стремление разделить со мной бокал вина мой защитник расценил как покушение на мою свободу выбора.