Он усмехался. Усмехался так, как могут усмехаться только действительно влиятельные господа со свойственной им толикой презрения и превосходства над низшими слоями общества.
— Вы столь забавны в своей наивности, Синдия, что даже хочется пожалеть вас, — произнёс вампир снисходительно улыбаясь. — Но, увы, я не склонен к жалости.
С не сходящей ухмылкой на лице Сентьон небрежно и беспрепятственно прошелся по щеке, замершей в недоуменном потрясении, девушки.
— И своего решения менять не намереваюсь, — заключил он таким тоном голоса, словно обращался к маленькой, глупой девчонке.
И это было главной его ошибкой. Синди терпеть не могла, когда её принимали за наивную дурочку со смазливым личиком.
— Тогда не смейте прикасаться ко мне! — гневно вскрикнула она, с силой отбрасывая от своего лица руку Сентьона. — Я вам ни какая-нибудь забавная зверушка, над которой можно потешаться и оскорблять, когда вам вздумается, — в небывалом возмущении накинулась на вампира Син, сжигая того своим яростным блеском в зло прищуренных глазах. — К вам от всей души, а вы! — А он по-прежнему ухмылялся, продолжая бессовестно издеваться. — Неблагодарный выскочка! — вскипела девушка и одним резким движением залепила высокородному нахалу пощечину.
Потом не менее резко развернулась и быстрым шагом пошла прочь. Вампир растерялся лишь на мгновение и спустя всего секунду стремительно нагнал непозволительно наглую особу.
— Вы что о себе возомнили? — с угрозой запросил Сентьон рывком поворачивая к себе Синди.
Та, невольно вскрикнув, сердито нахмурилась.
— А вы? — отозвалась девушка, чувствуя, как злость беспомощно сменяется обидой. — Думаете, если в ваших руках столько власти, то вам не стоит и задумываться о чувствах женщин?
Её глаза предательски засияли от лишней влаги и Син безуспешно попыталась освободить своё запястье из стального захвата вампира. Взгляд её упал на открывшегося из-под длинного рукава платья дракончика, и она тут же как можно незаметнее тут же начала его прикрывать.
Ей не хотелось бы сейчас пересказывать ложную версию такого подарочка, которую Сентьон непременно потребовал бы. Син вообще никогда не любила врать, и эта операция для неё была настоящей пыткой, которую уже столько раз хотелось отменить.
Но начатая игра упорно требовала продолжения и махинации по укрытию кольца не ускользнули от взора вампира.
— Какого дьявола?! — пораженно рыкнул мужчина, узнавая брачный артефакт, который самолично не так давно надевал на палец другой. — Не соизволите ли объяснить, Синдия? — с натянутой любезностью попросил Сентьон, пребывая в степени крайнего потрясения, ярости и раздражения.