— Сейчас не время для этого, — прошептала гостья, поправляя жабо мужчины.
— Ещё ничего не видно, — в тон ей ответил тот. — К тому же, тут все считают тебя моей невестой, значит, я имею на это право. Откуда им знать, может, я тут увлечённо рассказываю, как ты займёшь место леди Вьенмер?
Щёки девушки залил румянец, она даже думать о таком не смела. Открыла рот, чтобы возразить, но не смогла выдавить и слова.
— Хотя, нет, — чуть поморщился Чип, — если ты будешь на её месте, то тут всё будет ещё более восхитительно.
— А давай мы не будем сейчас выяснять отношения? Имей совесть, я первый раз такое вижу.
Кот позволил ей насладиться зрелищем и замолчал, тем не менее, не убрав руки с её талии. Тафт обратила бы на это внимание, но в это время показалась невеста. Гости восторженно ахнули. Драпированное свадебное платье, такое же белоснежное, как наряд жениха, доставало до щиколоток. На нём не было излишней вышивки или украшений, различных кружев и тяжёлых элементов. Оно поражало своей простотой. Однако мастера смогли подобрать такую ткань, которая переливалась различными цветами в лучах Великого Векаса, при этом оставаясь лёгкой и воздушной. Словно жемчужины. В волосах девушки закрепили несколько лилий, на ногах — лёгкие сандалии, и если жених походил на ангела, то Вьенмер — на великолепную нимфу.
— Это потрясающе, — прошептала Лорен, заворожено наблюдая, как леди Ипасс буквально плыла к шатру. Лицо её озаряла улыбка, искренняя и счастливая. Пожалуй, каждая незамужняя женщина в этот миг хотела оказаться на её месте.
Отец Вьенмер отпустил её и занял своё место напротив родственников Гасмы, присоединившись к жене и дожидаясь речи священника. Пожилой мужчина дождался, пока невеста подойдёт к будущему мужу, откашлялся и заговорил.
— Да благословит этот день и этот союз Великий Векас, его братья Отрас и Йер и сестра его Дихай. Пусть лучи наших отцов осветят верный путь в жизнях этих замечательных людей и позволят прожить им долгую и счастливую жизнь, возыметь здоровых детей и внуков, — священник прервался, достал из ящика длинную ленту и подошёл к матери Литуса, вручая ей один конец. Разматывая полоску и вручая её поочерёдно родителям жениха, брачующимся и родителям невесты, мужчина отдал второй конец матери Вьенмер и вернулся на своё место, продолжив речь: — Пускай лента эта символизирует Млечные пути, пересекающиеся и образовывающие замкнутые круги; пускай любовь этих связанных с сегодняшнего дня юных сердец будет неиссякаема.
Студентка, не отрываясь, наблюдала, как священник связывал лентой руки молодожён, шёпотом произнося неразборчивые слова и периодически кладя ладонь на ткань. Ленточка засияла, будто пропуская через себя солнечные лучи и отражая их. Мужчина произнёс ещё несколько слов, смотал ленту и позволил новоиспечённому мужу «подарить жене первый поцелуй, который станет клятвой их любви и верности». Гости радостно закричали, засвистели, запели и принялись поздравлять пару, не обращая внимания, что те, вероятно, не могли разобрать и половины их слов. Священник одним движением руки заставил всех замолчать, отчего повисла мёртвая тишина, и произнёс последние слова: