– Я не совсем понимаю, что такое «случайность», – ответила Арма, – Я бы предпочла оперировать понятием «альтернатива».
– Все время забываю, что ты кого угодно загонишь в логический тупик, – сказал Драам, Неужели так трудно научиться говорить просто: «да» или «нет»?!
– Такова особенность моего сознания, – немного учительским тоном ответила Арма, – Я могу лишь предоставлять сведения и факты, анализы разных данных, возможно даже наилучшие варианты решений, с точки зрения расчетов и теории вероятности, но сами решения должны принимать вы. Не хватало ещё, чтобы вы обленились и впали в ничтожество.
Кейн снисходительно посмотрел на немного обескураженного подобной выволочкой Драама,
– Ну вот, теперь-то ты не самый первый ученик в классе!
Маарв улыбнулся, слушая эту шутливую перепалку, и велел всем готовиться к выходу из прыжка, надеясь на лучшее.
XIX
За последние три недели Тадек нечасто появлялся в университете по причине того, что мало кто из студентов вообще эти занятия посещал. Сначала он начал ходить через день, потом через два, а сегодня, в очередные выходные, он прикинул, что не был там со вторника. И самое интересное – никто ему ни разу не звонил и не присылал гневных писем нарочным – он даже несколько раз специально справлялся на вахте. Люди были напуганы происходящим, и нигде не было никаких объяснений, ни разъяснительных заявлений от официальных лиц Альянса или руководства страны. Подавляющее большинство людей будто неформально отстранилось от своих текущих дел и обязанностей. Только некоторые, которые привыкли напряженно работать с самого утра и до поздней ночи и не знали никакой другой жизни, не обращали на происходящее никакого внимания, продолжая делать то, что они делали каждый день. Например, старый булочник в доме напротив, начинавший свой рабочий день задолго до восхода солнца, или две пожилые дворничихи, которые, не смотря на любые тяготы и невзгоды, всегда ласково улыбались Тадеку. Он проходил мимо них почти каждый день, здоровался и деликатно снимал шляпу, отчетливо понимая, насколько нелегка у них жизнь.
Тадек старался не поддаваться ощущениям неизбежности и уныния, которые витали в воздухе, и иногда у него это неплохо получалось. Несмотря на то, что поздняя осень выдалась на редкость солнечной, начинало потихоньку подмораживать, и всё ещё легкий и бодрящий ночной морозец начинал отступать только к обеду. Он много гулял, старался не читать никаких книг, которые всегда неумолимо наводили его грустный философский лад, после чего приходилось идти в небольшие открытые и теперь практически совершенно безлюдные кафе в парке и выпивать столько глинтвейна, сколько влезало.