– Да уж. Не сомневаюсь, что завтра мы его получим. Но… Вряд ли мы снова столкнёмся с реальными крысами – скорее, это опять будет симулятор.
– Почему, Рахель?
– Потому, что мы – слишком ценный генетический материал, чтоб нами вот так глупо рисковать. Нет. Напоследок, думаю, у них всё же приготовлены…
Опыты по – именно размножению.
– Я уже говорила, что ты – циничная коза. Если б ты была на килограмм двадцать полегче, я б тебя… Точно отшлёпала!
– Дамы, – Керк понимал, разумеется, что его дамы шутят. Но…
В каждой шутке есть доля шутки. А остальное – голая правда. Перепалки, пусть и шутливой, он допускать не собирался:
– Садо-мазохистские игрища предлагаю оставить на период после опытов по размножению. Когда станем ленивыми, пресытившимися, и солидными… Матерьми и отцом семейства из пары десятков отпрысков.
А пока нам лучше всё-таки поспать. Потому что даже я чувствую себя, как выжатый лимон. И мышцы ноют. А если завтра, как нам это накаркивает старшая жена, предстоит борьба с хвостатыми грызунами, мышцы ого-го как понадобятся.
Возражений не последовало, и дамы, которых он в полумраке почти и не видел, начали ёрзать по постели: укладывались поудобней.
Ничего: Керк знал, что к утру их тела снова окажутся прижаты к его торсу, и ножки будут покоиться там, где им положено покоиться. Чтоб их обладательницы чувствовали, что они – в безопасности, а он – в их безраздельной собственности…
Проснувшись среди ночи, чтоб перевернуться с затекшего бока на другой, Керк обнаружил, что они действительно снова прижались друг к другу. Хотя в комнате было и не холодно. Впрочем, он бы мог поспорить, что с тех пор, как началось их «омолодение», температуру окружающей среды их наблюдатели постепенно снижают. Сейчас она наверняка не выше двадцати – двадцати одного: комфортно. Да и слава Богу. Лишь бы не понизили до минусовой: тогда точно придётся заказать «организаторам», и завалить какого-нибудь мамонта для добывания шкуры. Ну, или саблезубого тигра…
Керк глубоко в подсознании понимал, чувствовал, что и мышцы и кожа стали куда более сильными и упругими – как у него, так и у женщин. Мысль о том, что рано или поздно им придётся осуществить и «брачные ритуалы» и «опыты по размножению» со всеми последующими осложнениями в виде родов и воспитания, не давала ему покоя уже несколько дней.
Но он пока гнал её от себя: они явно ещё не доказали окончательно, что достойны. И смогут родить и воспитать достойное поколение… И им явно ещё не предоставили всех возможных задач и ситуаций.
Но ломать голову, прикидывая, что и когда их может ожидать, смысла не видел.