– Отойди, дура, – сказал Гейр.
Женщина послушно отошла ближе к двери.
Гейр повернулся на спину, уставился на закопченный свечным салом потолок и стал думать. Он удивился тому, как тяжелы его мысли, словно он отвык, что называется ворочать мозгами, и ни одна из этих мыслей не приносила ни облегчения, ни тени радости, в отличие от тех, которые вдруг прикоснулись к нему сразу после ночного кошмара.
«Дьявольщина какая-то, – вяло выругался Гейр. – И сны дурацкие. Словно из человека в младенца превратился… Белая горячка, что ли начинается?»
Он слегка пошевелился и ощутил всегда волнующую и придающую уверенности силу своего тела. Постепенно к Гейру вернулись запахи, привычные для таких ночлежек, как «Ночные бабочки». Больше всего в этом «букете» Гейру не нравился запах несвежего женского белья. Он поморщился.
– Слышь, ты, – обратился Гейр к мексиканке, не глядя на нее. – Ты помойся, что ли… – он недобро хмыкнул. – А то пахнешь так, словно навозную кучу одеколоном побрызгали.
Женщина на мгновение взглянула в лицо Гейра, и в ее глазах промелькнул бездумный, темный страх.
– Узду надела, попону накинула? – спросил Гейр, сгоняя с лица усмешку. – Вали теперь. С тетушкой Моли я рассчитаюсь сам.
Когда дверь захлопнулась, Гейр расслабился и закрыл глаза.
«Пора сматываться, – медленно, все еще с заметным усилием подумал он. – Бедолага Зак Китс был прав, когда сказал мне вчера на прощание, что Чарли Хепберн что-то затевает. Надеюсь, что в аду тебе выделят не такое жаркое местечко, Зак…»
Последние шесть дней Гейр Кинг провел в Литл-Сити не только потому, что решил расслабиться в компании друзей, двух десятков «ночных бабочек» и такого же количества ящиков с бутылками виски. Гейр Кинг был занят работой всегда, даже когда пил или спал с женщинами. Ему несли деньги со всей округи за рэкет, и его дорожный саквояж постепенно заполнялся тугими пачками долларов. Вчера Гейр получил последнюю плату – от фермеров из Большой Долины – и его дела, в сущности, были закончены.
Смущало только то, что вчера в Литл-Сити заявился Чарли Хепберн в компании пятерых крепких парней. Шериф из соседнего городка затеял ссору с Заком Китсом, явно провоцируя его на выстрел. Китс был слишком пьян, чтобы понять, что к чему и не думая, схватился за револьвер. Гейр тогда торчал у стойки бара, разборка происходила на улице, возле коновязи и когда прозвучал выстрел, Гейр мгновенно понял, что его дела не так хороши, как казалось ему раньше. Во-первых, никто из обычных людей не решился бы вытащить свой кольт, когда в Литл-Сити были люди Гейра, а, во-вторых, Гейр крепко втолковал своим парням, чтобы они забыли об оружии. Он просто «собирал урожай» и любая пальба могла испортить дело.